Галерея / Мода / Подиумная мода

Подиумная мода

Дома Мод существовали во всех республиках и крупных городах Союза, и исчислялись десятками уже в послевоенное время. Но в 1969 году Дома Мод, ателье и фабрики индпошива перешли в ведомство Министерства бытового обслуживания населения и началось постепенное увядание этой темы. При каждом Доме Мод существовал отдел пропаганды моды, которые руководили Театрами мод, внушавших определенный вкус населению через показы. Несмотря на незавидную роль этих институциях в них служили замечательные мастера, способные не только впечатлить заказчика, но и поддержать престиж страны, как это было на Всемирной Монреальской выставке 1967 года, когда киевлянка Татьяна Козеева была избрана «Мисс Монреаль», и ее фото украшало обложки канадских журналов, а по миру прокатилась краткосрочная мода на «русское». Основными флагманами «пропаганды моды» считались Общесоюзный, Таллиннский, Киевский и Рижский Дом Моды, остальные существенно различались по уровням. Лениградский Дом Моды , в силу специфики города и производства, в большей степени ориентировался на театр и это наложило определенный отпечаток на стиль, который разрабатывался в этих условиях. В Москве же, помимо Московского и Общесоюзного дома моделей существовала еще спортивный дом моделей одежды , трикотажный, молодежный дом моды в Сокольниках, и Бюро промышленной одежды, на которое и возлагалась обязанность технических инноваций по крою, тканям, и оборудованию для фабрик. В целом получалось так, что вся работа шла на уровне идеи и подтверждении некоей иллюзии существования отечественной моды. Ее можно было посмотреть, номенклатура могла ее заказать, но купить ее не могли не только отечественные граждане, но и иностранные, которые сталкивались с замечательными образцами во время краткосрочных визитов и попадали в неразрешимую ситуацию, когда за валюту им не мог ничего продать. При этом на фабриках и в Домах Мод творил коллектив, кто за идею, кто в силу притягательности самой ауры сопричастности к миру моды.

Работа «манекенщиц» и «демонстраторов верхней одежды», достаточно скудно оплачивалась, но девушки держались как актрисы на гастролях и показах, к тому же в конце 1970-х манекенщиц стали выпускать не только в страны соцлагеря, но и в Мексику и в Японию. Работа же художников-модельеров определялась словом «норматив», каждый должен был выработать некоторую норму. Из выбора худсовета формировалась перспективная, как ее называли, коллекция, которую далее адаптировали на фабриках. О чем с содроганием вспоминают сами авторы костюмов и главный искусствовед Ирина Александровна Андреева, работала в те времена в ОДМО, недавно издавшая сборник своих воспоминаний «Записки советского обывателя» о перипетиях с советской модой.

В 1982 году на базе Московского Дома Моды, в конце 80-х появляется Театр моды Вячеслава Зайцева, сократившего свое имя до краткого Слава. Это был первый прецедент, когда дом моды стал носить имя кутюрье, а вещи обрели имя мастера. В этом Доме Мод, как и в иных других , разрабатывались и производились модели, которым не грозило выйти в массовый тираж.

Хотя модели, которые разрабатывались замечательными дизайнерами, охватывали многие направления, как и положено индустрии моды. И модели в Доме на Кузнецком 14 разделялись под разные категории населения – была мода для молодых, для пожилых, и для полных. К середине 80-х, помимо мужских и женского направления появилось и молодежная мода откровенно слизанная с иностранных журналов. Советские дизайнеры годами затачивающие свои таланты под адаптацию национальных сегментов, попросту не имели достаточных знаний в этом направлении. Что-то добиралось через информацию из соцлагеря, из польских черно-белых молодежных журналов «Кобетта и жиче» или цветного югославского «Bravo». Производственная часть одежды все так же возлагалась на умение частных кудесниц и умелиц, которые могли бы все это воспроизвести из подручных средств и по многотысячно растиражированным выкройкам. Дома мод производили небольшое количество изделий для показов и для фотосъемок готовой продукции, которую практически невозможно было купить не только обычным гражданам, но и самим работникам этих Домов. При этом модели Зайцева, еще в первой половине 80-х активно участвовали в продвижении продукции основного партнера СССР по бижутерии, чешского концерна «Яблонекс». Но звездный час для маэстро наступил только с началом Перестройки, когда он смог продемонстрировать 120 моделей в рамках соглашения с Интерторгом, а в 1989 году быть провозглашенным Мезон де Кутюр (человеком года в мире моды) в Париже. В 1988 году появляется и "Vali Moda" молодого Валентина Юдашкина, единовременно с тем как Московский Дом Мод становится Домом Моды Славы Зайцева.

Все эти изменения в немалой степени связаны с фигурой Раисы Горбачевой, которая еще на заре Перестройки взяла на себя ношу изменить ситуацию, что ей частично удалось. Раиса Максимовна внимательно следившая за мировой модой и ставшая первой советской леди, заказывала вещи в ОДМО, изменив существующей до этого традиции размещения подобных заказов в КДМО (Киевском Общесоюзном доме моделей). Горбачева познакомилась с Карденом и Лораном, последнему устроила показ в тогдашнем Ленинграде в 1986 году, а Зайцеву в Ванкувере, а потом в ФРГ в рамках продвижения фирмы Salamander, которая в 1987 году открыла совместное предприятие на базе ленинградской фабрики «Пролетарская победа». С фигурой Раисы Максимовны связано не только появление в СССР журнала «Бурда», но и менее известные факты. Такие как закрытые показы «принчипессы моды» княжны Галициной, которая специально подготовила коллекцию в 1988 году и сделала два показа - в Старом цирке и Дворце съездов. Показы моделей с Кузнецкого 14 вовсе стали приглашать прямо на партийные конференции. Имидж первой леди страны создавался усилиями модельера Тамары Мокеевой. Раиса Горбачева, заказав у Ирины Крутиковой приталенную черную шубку из каракульчи, мгновенно сделала ее трендом сезона, и ввела моду на папаху-кубанку. Это, безусловно, влияло на интерес к советской теме, а помноженный на шок от альтернативной инсайдерской истории, тот интерес вырос настолько, что Тьерри Муглер стал снимать модели на фоне советской архитектуры, Жан-Поль Готье сделал коллекцию в духе конструктивизма с использованием шрифтов кириллицы, а Ив Сен Лоран в этот период одел своих моделей в каракулевые шапки на манер генсековских. Вслед за чередой конкурсов красавиц открылись магазины готовых изделий в компьютеризированном Центре моды Люкс, где (цитируя журнал Штерн 1988 года) посетители пытались разговаривать с манекенами, а продавщицы не всегда справлялись с новой техникой на кассе. Отрылся магазин готовых изделий при ОДМО , вышли в свет новые журналы «Кузнецкий мост» и «Модели сезона», ранее безымянные вещи обрели свои имена : Тамары Мокеевой, Татьяны Парфеновой, Наталии Орской, Лидии Соселии, Александра Ингманда.

Самодеятельность на базе моды и авторского костюма процветала не только в столицах, но и в отдаленных от центра городах. Так например в городе Шахты, проводился ежегодный фестиваль мод. Открывались модельные агентства, известнейшим из которых было агентство «Жар-птица», впервые в Москве 1989 года была проведена «Неделя британской моды», а американские бренды уже готовили маркетинговые схемы для открытия собственных производств, отрывались первые бутики Пьера Кардена и Нины Риччи ,но…

Население переориентировавшееся на запад, сначала захлестнула волна кооперативного ширпотреба, а вскоре и это проявление затопила еще более мощная волна китайско-польского фейка тоннами ввозившегося «челноками». Новые трендсеттеры в малиновых пиджаках а ля Версаче и тренировочных костюмах добили окончательные надежды закрепиться на рынке открывавшимся частным домам и ателье, вплоть до середины 90-х. Но стоит отметить, что даже тогда за границей были нарасхват русских модели: Наталья Семанова, Людмила Исаева, Татьяна Сорокко - это неполный список имен, с которыми заграница связывала с темой русской красоты в 1990-е. А тему высокой русской моды за рубежом все еще ассоциировалась с «Красным Диором» Зайцевым и русскими мехами. Направление накрепко связанное с именем Ирины Крутиковой, разрабатывавшую технологию «золотого меха» еще с середины 80-х, модели которой были показаны за рубежом только в начале 1990-х в виде коллекции «Птицы».