На фестивале в советской Армении 5000 фанатов, заполнивших трибуны
велотрека, самозабвенно раскачиваются и пританцовывают под ритмы рока.
На сцене с полдесятка советских групп, чередуясь, надрывают голосовые
связки на разных языках - включая английский, итальянский и французский.
Время уже за полночь; у милиционеров в серых мундирах, выстроившихся в
цепочку перед колонками, вид сердитый, но веселье продолжается.
Очередная группа играет классическую композицию Элвиса Пресли, и фанаты
во всю глотку подпевают: 'Ма-а блю сюэд шу-уз'.
Незадолго перед
этим в Москве двадцатипятилетний Олег Радзинский слушал приговор суда.
Обвинение: антисоветская пропаганда. В 1982 г. Радзинский и еще десяток
молодых советских интеллектуалов создали единственную в стране
независимую организацию борцов за мир. Подсудимый не только пытался
наладить диалог с американскими единомышленниками; он преподавал
ученикам произведения запрещенных авторов, например Александра
Солженицына. Приговор: год тюрьмы и пять на спецпоселении. Советская
молодежь этого процесса просто не заметила. Вот
вам две картинки из жизни молодежи в Советском Союзе - обе они в равной
мере красноречивы. Молодые с радостным самозабвением слушают
рок-н-ролл, но не требуют, чтобы в стране утвердилась атмосфера свободы,
которая, собственно, и породила западную молодежную культуру. Наглядным
подтверждением их аполитичности стало полное отсутствие молодых лиц
среди тех, кто на прошлой неделе пришел попрощаться с покойным Юрием
Андроповым. 'То, что происходит в руководстве, с нашей жизнью никак не
связано, - полагает двадцатишестилетний инженер Володя. - К тому же
нашего мнения никто не спрашивает'.
Сегодня больше половины
274-миллионного населения СССР - люди моложе тридцати. Если бы Политбюро
поставило во главе страны кого-нибудь помоложе, возможно, советская
молодежь и восприняла бы это как серьезную попытку преодолеть пропасть
между поколениями. Однако Константин Черненко не просто выглядит в
глазах молодых типичным бесцветным 'идеологом' старой школы; он еще и с
необычайным рвением обличает пришедшие с Запада веяния молодежной
культуры. Не далее как в июне прошлого года на Пленуме ЦК он разразился
филиппикой о том, что 'наш противник стремится использовать в своих
целях особенности психологии молодежи'.
Более того, Черненко и
его сверстники болезненно воспринимают тот факт, что нынешняя молодежь
принадлежит к первому поколению, не затронутому напрямую страстями
большевистской революции и не закаленному самопожертвованием военных
лет. В своем прошлогоднем выступлении Черненко сетовал: она 'по
собственному, личному опыту не знает суровых испытаний классовой борьбы и
войн, когда предельно обнажались подлинное лицо империализма, его
ненависть к народам нашей страны, к социалистическому строю'. Подобная
укоризна у 'внуков революции' отклика не находит. 'То, что он говорит
такие вещи, понятно, - замечает один московский студент. - Беда в другом
- он в них верит'.
Сегодня молодежь в СССР в целом более
меркантильна, более откровенна, и гораздо больше, чем старшее поколение,
интересуется внешним миром, особенно Соединенными Штатами. Но если
нынешние молодые люди не так страстно верят в коммунистическую
идеологию, это не значит, что они менее патриотичны, чем их отцы. 'Мы не
испытали на себе лишений военных лет, и это позволяет нам больше думать
о себе, придавать больше значения собственным стремлениям, - говорит
двадцативосьмилетний техник Юрий, добывающий газ на Кавказе. - Но мы не
меньше старших готовы защищать Родину'.
Помешательство на
западных товарах - подразумевающее 'потребительскую' психологию -
заметно повсюду. Джинсы и рок-музыка сегодня стали еще популярнее, чем
десять лет назад; мода на них уже распространилась из городов в деревню.
В Сибири на черном рынке пара джинсов известной фирмы стоит 400
долларов [250 тогдашних рублей - прим. перев.], записи Майкла
Джексона или группы Police в Москве расходятся по 54 доллара за штуку.
Подростки настолько полюбили кроссовки 'Адидас', что в молодежном
жаргоне появилось новое прилагательное 'адидасовский' - синоним
'крутого'. Модных девчонок называют 'фирмовыми', в том смысле, что они
носят одежду западных фирм.
Западные увлечения копируются с
таким же энтузиазмом. Советские молодые люди, уже полюбившие пиццу и
диско, теперь повально катаются на скейт-бордах и бегают трусцой. В
образованных кругах Москвы и Ленинграда культовой фигурой стала Джейн
Фонда - но не из-за ее политических взглядов. Ее популярность связана с
кино и, что еще удивительнее, с привезенными контрабандой видеозаписями
ее уроков аэробики.
Щеголять в джинсах 'Леви' и футболке с
надписью STANFORD - не акт политического бунта, а утверждение
собственного статуса. Для советских молодых людей носить западную одежду
- все равно что вслух говорить друзьям 'я могу позволить себе все, что
захочу'. Кроме того, шарф с логотипом известной фирмы добавляет красок
сереньким будням. Не минует этот соблазн и советских чиновников: чаще
всего именно их дети первыми начинают красоваться в западных модных
новинках - благодаря зарубежной командировке отца или доступу в
'спецраспределитель'. 'Нас не может не тревожить, - заметил Черненко в
прошлогоднем докладе, - что часть нашей молодежи стремится выделяться не
знаниями и трудолюбием, а дорогими вещами, купленными на деньги
родителей'.
Подобное брюзжание вполне укладывается в русло
пристального внимания, уделяемого советскими властями подрастающему
поколению. В СССР родители любят говорить: 'Дети - наше будущее'. С семи
лет, с первого класса школы, детей включают в 'ленинские' молодежные
организации, членство в которых может в итоге увенчаться вступлением в
партию. После того, как они проявят нужный настрой в составе 'октябрят'
(название происходит от месяца, в котором произошла российская
революция), школьников в девятилетнем возрасте принимают в 'юные
пионеры'. Уроки физкультуры и труда вскоре дополняются 'политическим
воспитанием'. Так, прошлым летом пионеры, отдыхавшие в лагере 'Артек' на
Черном море, писали открытки президенту Рейгану, призывая его принять
советские мирные предложения; в телепередаче 'Служу Советскому Союзу'
они преодолевают полосу препятствий и собирают автоматы - все это под
пристальным оком пограничников, подчиняющихся КГБ.
В 15 лет
большинство пионеров становится членами комсомола - Коммунистического
союза молодежи. Эта организация объединяет 42 миллиона человек - 60%
всех советских граждан в возрасте 15-29 лет; ее члены занимаются
'политучебой', участвуют в спортивных соревнованиях, работают на
'комсомольских стройках'. Вступление в ее ряды не гарантирует более
качественного образования или хорошей работы, но если вы не комсомолец,
это может повредить вашей карьере.
В школе, по сути, молодежь
сортируется по категориям. В восьмом классе ученики сдают экзамены,
результат которых определяет их будущее. Для многих семей это крайне
волнительный период: родители нанимают своим чадам репетиторов по 13,5
долларов в час. Те, кто получает плохие оценки, обычно отправляются в
ПТУ: там их 1-2 года готовят для работы на производстве и в сфере услуг.
Школьники, справившиеся с экзаменами получше, идут в техникумы: после
трех-четырех лет обучения они становятся электриками, мастерами на
заводах и др. Подростки, получившие хорошие оценки, заканчивают среднюю
школу. После этого они проходят новый отсев. Только 20% выпускников
поступает в один из 66 действующих в стране университетов (среди
наиболее престижных - Московский университет и Институт международных
отношений, тоже расположенный в столице). Других принимают 800 с лишним
технических ВУЗов, где они получат дипломы по таким специальностям, как
инженер или компьютерный программист.
Подрастая, советская
молодежь осознает, какая пропасть отделяет коммунистическую мечту от
реальности; часть ищет утешения в работе или семье. Рифи - рыжеволосый
татарин, работающий в железнодорожном депо Самарканда - с энтузиазмом
заявляет: 'Больше всего на свете я люблю свою работу'. Другие, однако,
поддаются цинизму и апатии. Симпатичная москвичка Таня (ей 21 год)
работает официанткой. Она уже успела выйти замуж и развестись, и теперь
просто 'плывет по течению'. Иногда она с подружкой ходит в кино, но чаще
всего коротает вечера у телевизора в своей тесной квартирке. Часто,
сказавшись больной, она не выходит на работу. Соседка Тани замечает: 'Я
много таких встречала. Они живут на политической 'ничейной земле' -
между преданностью партии и диссидентством'.
Лучше образованные
по сравнению с родителями, молодые в открытую критикуют систему - но не
за идеологию, а за неэффективность. Двадцатисемилетний рабочий-сибиряк
Владимир недоумевает: почему, если СССР так богат природными ресурсами,
'товары у нас уродливые и плохие'. Уважению к партии и правительству не
способствует и то, что молодежь видит, как распространены повсюду взятки
и кумовство. Но главное, молодые теряют связь с той силой, что влекла
их отцов и дедов к коммунизму. 'Мы - потерянное поколение, - считает
двадцатипятилетняя художница Лариса из Ленинграда. - У нас не осталось
ни мечтаний, ни иллюзий: только тяжелое повседневное существование'.
По
мере того, как идеология теряет влияние на молодых, режиму приходится
делать акцент на национализме. В школе детям постоянно говорят о
подвигах коммунистов предыдущих поколений, особенно в годы Второй мировой войны.
Посещающим школы иностранцам подростки подробно описывают 'боевой путь'
той или иной части, включая фамилии, цифры и даты сражений. История,
однако, преподается выборочно: не упоминается, скажем, о
неподготовленности СССР к германскому нападению. Вклад США в победу
преуменьшается.
Однако, несмотря на ксенофобию, традиционно
свойственную советским людям, многие сегодняшние молодые говорят: их
самое заветное желание - побывать за границей, особенно в США. Из
иностранных языков в школе наибольшей популярностью пользуется
английский. Страсть к американской музыке столь велика, что порой
порождает эпизоды в духе разрядки: в июне прошлого года выступление
рок-музыкантов в Москве соединили телемостом с джазовым концертом в
Калифорнии. Прошлым летом Наташа и ее друзья в поезде Киев-Москва
познакомились с семью американскими студентами. Первоначальная
подозрительность сменилась возбужденными расспросами обо всем - от
рок-музыки до возможности ядерной войны. Кое-какие ответы, правда,
вызвали недоверие. Леонид, к примеру, скептически воспринял информацию о
том, что в Америке отменили призыв в армию. 'Ясное дело, им велели
врать на эту тему, - заметил он позднее. - Всем известно, что Америка -
милитаристская страна'.
Подобные настроения могли бы несколько
успокоить Кремль, ведь они показывают: советскую молодежь, конечно,
влечет к атрибутам западной культуры, но при этом она сохраняет
глубинное недоверие к США. Более того, джинсы и диско могут быть даже
полезны властям - ведь в этом находит выход разочарование молодых
действительностью. Подлинную угрозу для Черненко и его коллег
представляет не интерес молодежи к другим культурам, а тот факт, что
система не обеспечивает ее растущие потребности, и с юных лет запирает в
узких рамках, порождая апатию и скуку.
В работе над статьей участвовал наш московский корреспондент Эрик Амфитеатров (Erik Amfitheatrof)
Перевод: Максим Коробочкин
|