«Томпсон Х. С. Ангелы ада»:

Ангелы Ада

13 (свастика) 69 Ди — Берду

Я зашел в дом и застыл в центре того, что когда‑то было гостиной. Это трудно описать, потому что я никогда еще в жизни не видел подобного полнейшего хаоса: вся мебель была разбита; на полу валялись груды мусора — битое стекло, обрывки одежды, пустые банки, винные и пивные бутылки, расколотая глиняная посуда, коробки. Каждая дверь была сорвана с петель, и огромная дыра зияла там, где с мясом вырвали кондиционер, который просто потом уволокли с собой. Слово «легавые» было намалевано огромными красными буквами над проломанной кроватью. Оно служило мишенью для бутылок и всего остального, что только попадалось под руку. Под этим словом было выведено: «Даешь Фресно», а поверх намалевана еще одна свастика. Все стены были обезображены…

Ближайшими соседями оказались весьма почтенные люди, чьи дома отстояли всего на несколько ярдов от бунгало; они сказали, что помещение снимала одна девушка, которая произвела на них вполне благоприятное впечатление. На следующее утро туда стали съезжаться мотоциклисты: двадцать или двадцать пять человек, включая девушек, и их вечеринка затянулась почти на две недели, пока, в конце концов, не приехала полиция, хотя никто из соседей ее не вызывал. Никто из соседей не возмущался, и никто не взывал о помощи. Человек, живший прямо позади этого дома и ни на минуту не сомкнувший за все это время глаз, объяснил, почему жители вели себя так соглашательски. «Ты же не будешь выступать против целой армии, — сказал он. — Они бы такого не простили. Они же похожи на стаю животных».

17

«rapere: схватить, наслаждаться необдуманно…»

(Латинский словарь)

Ангелы из Фресно не слишком‑то часто становятся темой газетных новостей, но уж если такое происходит, то это обычно связано с чем‑то по‑настоящему диковинным, неподдельно и немыслимо оскорбительным для всего, что так дорого «цивилам» и за что они с таким трепетом держатся. Среди таких новостей было жестокое «изнасилование» в маленьком городке Кловис, неподалеку от Фресно, в Центральной Долине. Когда эта история прорвалась в печать, граждане были так возмущены, будто в Калифорнии зараз надругались над всеми обывателями.

Тридцатишестилетняя вдова и мать пятерых детей заявила, что ее выволокли из бара, где она спокойно пила пиво с другой женщиной, затащили в заброшенную лачугу позади бара и неоднократно насиловали в течение двух с половиной часов пятнадцать или двадцать Ангелов Ада, а под конец ограбили ее, забрав 150$. В таком виде этот рассказ появился на следующий день в газетах Сан‑Франциско и оставался притчей во языцех еще несколько дней. Атмосферу подогревали утверждения этой женщины: дескать, ей постоянно звонят по телефону с угрозами, обещают ее убить, если она даст показания против надругавшихся над нею Ангелов.

Через четыре дня после совершения преступления сама потерпевшая была арестована по обвинению в «половых извращениях». Правда всплыла, по словам шефа полиции Кловиса, когда «показания этой женщины опровергли на очной ставке свидетели. Наше расследование показало, что она не была изнасилована, — сообщил шеф. — Она предавалась развратным действиям в баре по крайней мере с тремя Ангелами Ада, пока владельцы не потребовали, чтобы вся компания убрались прочь. Она потворствовала заигрываниям подозреваемых, а потом заманила их в заброшенный дом… Ее не ограбили, так как, по словам ее приятельницы, она вышла из дома тем ранним вечером всего с пятью долларами в кармане, чтобы выпить пива в баре».

Об этом инциденте ничего не говорилось в докладе Генерального прокурора, но он представляет такую же ценность, как и прочие произошедшие скандалы. А это — один из классических рассказов об Ангелах Ада. Витиеватость сюжетной линии а‑ля О'Генри делает его по‑настоящему стильным. Кто‑то должен был в общих чертах дать картину общественного мнения во Фресно, предоставив читателю возможность выплеснуть первую порцию эмоций после появления первоначальной версии «изнасилования». Затем последовала следующая версия, когда червяк сделал полный круг, пар был выпущен, порох в пороховницах иссяк, и дело, как выяснилось, не стоило и выеденного яйца. Подобно монтерейскому изнасилованию, надругательство в Кловисе оказалось одним из тех дел, когда прокурор будет жить гораздо спокойнее, если свидетелей запугают так, что они заткнутся окончательно.

История в Кловисе забавна и занимательна не только из‑за того, что случилось на самом деле, но и из‑за оглушающей несоразмерности между выдвинутым обвинением и тем, что произошло в действительности. Здесь налицо мания изнасилования — старое пугало, один из главных ключей ко всему, связанному с феноменом Ангелов Ада.

Объективности в вопросе об изнасиловании нет. Это и кошмар, и приятное возбуждение, и тайна — все вместе. Женщины боятся, что их изнасилуют, но где‑то сзади каждой матки притаилось одно бунтарское нервное окончание, которое содрогается от любопытства, стоит лишь произнести это слово. Вот что пугает еще больше, потому что здесь уже затрагивается вопрос об изначальной порочности и тайных вожделениях — слишком опасных, чтобы даже думать о них. Мужчины говорят о насильниках с отвращением, а о жертвах изнасилования отзываются так, словно они несут на себе какое‑то трагическое клеймо. Мужчины полны сочувствия, но всегда начеку. С изнасилованными женщинами разводятся их мужья. Мужчины не могут жить с пострадавшими, зная об этом отвратительном случае, мучаясь кошмарными видениями, и при этом допускать, что в действительности изнасилования не было. Вот здесь‑то и зарыта собака! В этой тайне, о которой простыми словами не расскажешь. Все слышали шутку об адвокате, который использовал гусиное перо и бутылку с чернилами, чтобы оправдать своего клиента по обвинению в изнасиловании. Он сказал присяжным, что такой вещи, как изнасилование, вообще нет в природе, и доказал это, заставив свидетеля попытаться вставить перо в бутылку, — и манипулировал ими так ловко, что свидетель в конце концов сдался.

Это напоминает одну из шуток Коттона Мэфера или мудрое изречение человека, очень похожего на него, у которого никогда не вытягивали руки на уровне плеч, выворачивая суставы. Любого адвоката, который скажет, что такой вещи, как изнасилование, не существует, следует вытащить в людное место, где найдется трое амбалов‑извращенцев, чтобы те отодрали его в жопу в самый жаркий полдень, на глазах у всех его клиентов.

Средние показатели по Калифорнии — более трех тысяч зарегистрированных случаев изнасилований каждый год, или почти по три изнасилования в день. Статистика выглядела бы угрожающей, если бы она не была бессмысленной. В 1963‑м, в средний год по показателям, было зарегистрировано три тысячи пятьдесят восемь случаев изнасилования. Но только двести тридцать одно из этих дел дошло до суда, и всего лишь сто пятьдесят семь насильников были действительно осуждены. Нет возможности узнать, как же на самом деле были совершены многие изнасилования. О многих случаях просто не сообщали или они были замяты самими потерпевшими, которые испугались паблисити. Кроме того, люди боялись, что их будут всячески унижать на открытом судебном процессе. Жертвы изнасилований, озабоченные своей репутацией, часто отказываются выдвигать обвинение, и мало кто из прокуроров может заставить их дать свидетельские показания. Насильник, утоливший свою похоть с дамами из высшего и среднего класса, в большинстве случаев может чувствовать себя в безопасности. Но он рискует жизнью, когда домогается женщины, для которой клеймо позора изнасилования мало что значит. Надо очень постараться, чтобы спровоцировать жертву дать показания на открытом суде, где изощренный, поднаторевший в речах прокурор может воссоздать «нападение» в таких ярких чувственных деталях, что даже самый кроткий защитник предстанет перед присяжными этаким растленным варваром. Небольшой процент дел по изнасилованию, доходящих до суда, означает одно: штат рассматривает только те дела, в которых он уверен. Несмотря на это, лишь семь из десяти процессов по обвинению в изнасиловании в Калифорнии заканчиваются вынесением приговора, тогда как показатель для всех остальных процессов, связанных с тяжкими преступлениями, — восемь из десяти.

Мания изнасилования — настолько сложный феномен, что в конечном счете с ним надо разбираться, имея на руках указ или распоряжение Президента. Комиссия со значками трезвенников должна будет доказывать факт изнасилования, наряду с фактом специального тайного сговора между членами конгресса или синдромом «вытапливания сала»; а, между тем, Ангелов Ада продолжают арестовывать за изнасилование с монотонной регулярностью.

Так уж получилось, что такое злодеяние в глазах обывателей стало как бы одним из основных занятий Ангелов — особенно групповое изнасилование, наиболее болезненное и унизительное из всех сексуальных надругательств. Впрочем, хотя многие Ангелы в то или иное время были‑таки арестованы за изнасилование, в течение пятнадцати лет осуждено их меньше полудюжины. Сами «отверженные» упорно утверждают, что они не насилуют, а полиция утверждает, что райдеры делают это постоянно. По словам копов, добиться осуждения очень трудно, потому что, как правило, большинство женщин неохотно дают показания, а те немногие, кто рвется в бой, обычно меняют свое решение, после того, как Ангелы — или какая‑нибудь из «мамочек» — пригрозят порезать их или «подложить» под весь клуб.

В июле 1966‑го четыре Ангела отправились на судебный процесс в округ Сонома по обвинению в изнасиловании на своей вечеринке девятнадцатилетней модели из Сан‑Франциско. Сначала обвинения были предъявлены девятнадцати Ангелам, но окружной прокурор сократил список обвиняемых до четырех — Терри, Тайни, Торпеды Марвина и Маго Второго <Это другой Маго — не путать с Маго из Оклэнда.> — и двинул в суд, нисколько не сомневаясь в душе, что добьется вынесения приговоров для всех четверых. Две недели спустя, после того как представители защиты Ангелов подвергли потерпевшую перекрестному допросу, присяжные из одиннадцати женщин и одного мужчины проголосовали за оправдательный приговор. Им потребовалось меньше двух часов, чтобы единодушно вынести этот вердикт.

Есть определенная доля правды в обвинениях в шантаже, но этого недостаточно, чтобы объяснить, почему же Ангелов так часто обвиняют и почему так редко осуждают. В основном, главная трудность кроется в проблеме определения факта изнасилования, с учетом обстоятельств и условий случившегося. Несомненно, если женщину похитили на улице и заставили вступить во внебрачную связь против ее воли — это изнасилование. Но Ангелы по‑прежнему утверждают, что такого никогда не случалось.

«Да зачем испытывать судьбу и напрашиваться на 50‑летний тюремный срок за изнасилование? — сказал мне один. — Черт, как ни верти, а в изнасиловании ничего забавного нет, не говоря уж о том, возможно ли оно на самом деле. Да мы и так получаем все, за что только можем подержаться, особо не напрягаясь. Господи, да бабы клеют меня прямо на светофорах и лезут ко мне в штаны в барах, без всяких „здравствуй!“ и „прощай!“, а если ничего не подвернется по случаю, я просто обзвоню всех, и выясню, кто дает».

«Разумеется, мы отымеем все, что сможем, — заметил другой. — Но я никогда не слышал, чтобы девушка орала „насилуют“, пока все не закончится и пока она не начнет все это анализировать. Посмотрим правде в глаза — полно женщин, которые не могут сделать это просто с одним чуваком зараз, они просто не кончают. Но беда в том, что иногда девушка хочет остановиться перед тем, как кончим мы, или, может, быть пока она пропускает пятнадцать парней в кузове грузовика‑пикапа, кто‑то свистнет несколько баксов из ее сумочки — и она поднимает кипеж и натравливает на нас легавых. Или, может, мы начинаем шуметь, нас заметают, а ее застают лежащей в неглиже посредине тусовки Ангелов Ада, и так неожиданно получается, что ее вроде бы изнасиловали. Что нам остается? Автоматически это означает повяз. И нам следует сделать одну‑единственную вещь: попросить адвоката шепнуть девчонке на ушко о всем том дерьме, которое вылезет в суде, если она решит не снимать обвинение. Большинство наших дел по вероятным фактам изнасилования даже не доходят до суда».

И в полицейские протоколы попадают истории о девушках, которые по собственной воле соглашались сделать Это с двумя или тремя Ангелами, а затем пытались остановиться. Да что присяжные выжмут из показаний, в результате которых оказывается, что первый перепихон был по любви, следующие два — для удовольствия, а все остальные оказываются изнасилованием? Мнимая жертва изнасилования в Окленде пришла однажды вечером в бар с одним Ангелом, с которым она переспала накануне, и продолжила забавляться с ним на столе для игры в пул в задней комнате заведения. Другой Ангел заглянул туда, увидел, что происходит, и, естественно, пару секунд подержался. Девушка запротестовала, но, когда настоящий любовник пригрозил ударить ее, она начала соображать, что к чему. После третьего захода она наконец‑то поняла, почему здесь оказалась, впала в истерику и заставила бармена вызвать представителей закона.

Другая девица приехала на мотоцикле из Лос‑Анджелеса и потребовала, чтобы ее приняли в клуб. Ангелы сказали ей, что она может попасть туда, но только после того, как покажет какой‑нибудь класс. «Старый, это была совсем ебнутая девка, — рассказывал один. — На следующий вечер она заявилась на вечеринку с огромным сенбернаром, и такое нам устроила! Говорю тебе, это чуть мне башню на хуй не сорвало». Он мечтательно улыбнулся. «А, отодрав пса, она принялась за всех остальных. Господи Боже, что это была за сука. Да у нее тыква чуть не треснула, когда она врубилась, что мы не собираемся принимать ее в клуб. Она обложила нас с головы до ног, обматерила всеми словами, которые только вспомнила, а потом вышла к телефонной будке и вызвала легавых. Нас всех повязали за изнасилование, но мы никогда больше так ничего и не услышали об этом, потому что эта блядь свалила на следующий день. Никто ее с тех пор ни разу не видел».

Как только всплывает слово «изнасилование», Бродяга Терри начинает рассказывать историю об одной «отвязной бляди, подъехавшей к „Эль Эдоб“ однажды ночью на такси, — действительно смазливая чикса. Она заплатила таксисту и просто постояла там с минуту, разглядывая нас… а потом, старый, она прошла через парковку с таким видом, как будто это место принадлежит ей, и спросила нас, какого черта мы на нее уставились. И тут она начала смеяться. „Ну хорошо! — заорала она. — Я ебу, сосу, курю до хуя дури, так что приступим!“ Вау! Мы не могли в это поверить. Но, клянусь Богом, она не врала. Мы затащили ее в кузов старого фургона, который у нас тогда был, и будь я проклят, если она не продолжала вопить и требовать еще и еще, когда бар уже закрывался. Нам пришлось отвезти ее за город».

Ангелы любят базарить о девицах, которые их домогаются. Они склонны приукрашивать — как и само действие, так и девушек, и многое в этих историях шито белыми нитками. Проведя десятки долгих бессонных ночей с «отверженными», я припоминаю, что в нашей компании почти всегда оказывалась хотя бы одна девушка, которая выставляла себя на потеху толпе и шла по рукам или давала любому, кто только чувствовал, что между ног у него зашевелилось. Обычно это были «мамочки», но время от времени попадались и те, кого Ангелы называют «безбашенной девкой», «странной давалкой» или «новой пиздой». Казалось, многие из них находились под впечатлением, что они пришли «с одним из Ангелов», и иногда это отлично срабатывало. «Новая пизда» немного танцевала, выпивала несколько стаканов пива, а затем уносилась в ночь со своим избранником. Других девиц затаскивали в кузов грузовика, и потом их подолгу не видели. За редким исключением, сам факт некоего группового действия в соседнем грузовике или на заднем сиденье тачки не привлекает пристального всеобщего внимания. Примерно из тридцати «отверженных» в «Эль Эдоб» в ночь на уик‑энд меньше половины рискнет нарваться на неприятности и попрется через парковку для перепихона, какая бы дыра там ему ни светила. Девушку могли иметь часами, но только потому, что группа примерно из десятка бойцов сделает по несколько заходов каждый. Любой outlaw, чья «олдовая дама» рядом, вежливо проигнорирует секс‑акцию. Жены и постоянные подружки не потерпят этого. Они не столь активно выступают против «мамочек», но строго стараются выдерживать социальную дистанцию. Одна из «олдовых дам» Окленда, привлекательная, темноволосая девушка по имени Джин, считает, что «мамочки» — довольно печальные создания, прирожденные неудачницы. «Мне просто жаль таких девушек, как Мама Беверли, — говорит она. — Они думают, что должны из кожи лезть вон и делать все что угодно, просто чтобы быть рядом с такими парнями, как Ангелы. Но здесь много таких девушек. Как‑то раз на вечеринку в Ричмонде заявилась одна девица, которую никто никогда до этого не видел, и начала показывать всем фото, где она голая. Затем она отправилась в заднюю комнату с шестью парнями. Старый, ты просто обязан видеть девушек, которые вьются как мухи вокруг, когда Ангелы устраивают пробег, всего лишь потому, что они — Ангелы. Если какая‑нибудь девица заявит, что ее изнасиловали Ангелы, так дело к тому и шло, потому что она заявилась на тусовку и сама попросила об этом».

Сказано несколько резковато. Девушки, которые следуют за Ангелами Ада по пятам, постоянно пребывают в плену некоего плотского влечения, требующего немедленного удовлетворения, и кое‑кто из них — психически ненормальные потаскушки, но некоторые действительно мечтают о групповом изнасиловании. Это весьма неприятный и отталкивающий опыт — факт, который Ангелы признают безоговорочно, определяя его как способ наказания. Девушка, настучавшая на одного из «отверженных», или подставившая его не по делу, может не удивляться, если ее «опустят», как они говорят, и «вставят ей Ангельский паровоз». Какие‑нибудь ребята поднимут ее среди ночи с постели и отвезут в дом, где сидят, изнывая от безделья, все остальные. Это особая церемония, напоминающая процедуру изгнания дьявола из ведьм; с девушки срывают одежду, валят ее на пол, и на нее взбирается тот, кто идет первым по старшинству. Наказание устраивается в таком месте, где любой человек может на это посмотреть, включая «мамочек» и «олдовых дам», хотя большинство женщин Ангелов стараются избегать таких шоу. Далеко не все «отверженные» посещают подобные мероприятия. «Очищение» обычно проводится кинутым Ангелом и компанией других, которые просто обожают, когда порядок в их обществе наводится именно таким образом. В каждом отделении есть несколько своих любителей группового секса; это обычно самые убогие и злобные личности изо всех… не крутые, а те, кто днем и ночью и в любых ситуациях непредсказуемо враждебен.

На одной вечеринке, спустя много месяцев после моей первой встречи с Ангелами, когда они привыкли к моему присутствию и стали воспринимать его как должное, я наблюдал сцену, до сих пор занимающую в моем сознании место где‑то между дружеской секс‑оргией и изнурительным групповым изнасилованием. Это произошло не на вечеринке самих Ангелов. Они были приглашены на некое торжество, и около двадцати из них приняли участие в той акции, превратившейся в двухдневную вакханалию (дело происходило на ранчо Кена Кизи, впоследствии об этом также напишет Том Вулф в «Electric Cool‑Aid and Acid Test» — прим. перев.). Почти сразу же несколько «отверженных» вычислили герлу, бывшую жену одного гостя, согласившуюся учинить трамвай с двумя участниками в маленькой хижине неподалеку от главного дома. Что она и сделала, к всеобщей радости, с избранным трио. Однако слух о «новой мамочке» распространился быстро, и вскоре ее окружила чертова прорва зрителей… пьющих, хохочущих и быстро занимающих очередь, как только намечалось вакантное местечко.

Я сохранил на память о той ночи написанную под барбитуратами клочкообразную заметку в духе бульварной прессы; не все из тех записей поддаются расшифровке, но кое‑что все‑таки читается: «Смазливая девушка лет двадцати пяти лежит на деревянном полу, двое или трое все время на ней; один шурует между ее ног, другой сидит на ее лице и кто‑то еще держит ее за ноги… зубы и языки и лобковые волосы, тусклый свет в деревянной хижине, пот и сперма, мерцающие на ее бедрах и животе, красно‑белое платье, задранное до груди… вокруг стоят без штанов орущие и гогочущие люди, ожидая первой, второй или третьей очереди… девушка судорожно дергается и стонет, не сопротивляется, хватается за что угодно, кажется пьяной, ничего не понимающей, утопающей, несущей нечто бессвязное…».

В этой сцене не было ничего особенно сексуального. В то время это показалось мне просто типичным примером ангельского акта мести. Атмосфера в комнате была грубой, шаткой, почти на грани истерики. Большинство людей делали по одному заходу, потом либо смотрели, как орудуют другие, либо брели назад на вечеринку. Но костяк из восьми или девяти человек возился с девицей несколько часов. Всего ее оттрахали различными способами не меньше пятидесяти раз, а может и больше. А когда процесс тормознулся, несколько Ангелов ушли и привели ее бывшего мужа, в дымину пьяного. Они зашли с ним в хижину и заставили его встать в очередь. В комнате чувствовалась нервозность, но лишь немногих из «отверженных» смущал такой поворот дел. Однако вид бывшего благоверного вывел девушку из оцепенения, и этого было достаточно, чтобы нарушить неожиданно воцарившееся напряженное молчание. Она потянулась вперед, приподнявшись на локтях, и попросила экс‑супруга поцеловать ее. Что он и сделал, а затем неуверенно, пребывая в пьяном ступоре, вставил ей, под ободряющие возгласы присутствующих.

Потом девушке удалось немного отдохнуть… Позже она бродила среди веселящихся на вечеринке с несколько смущенным и озадаченным видом, и даже танцевала с несколькими людьми. А затем ее увели обратно для очередной секс‑сессии. Когда она вернулась на вечеринку окончательно, я увидел, как она пытается танцевать со своим бывшим мужем, но смогла лишь повиснуть у него на его шее и покачиваться взад и вперед. Она, похоже, даже не слышала музыки — рок‑н‑ролльной группы с очень свинговым ритмом.

Ну и как конкретно выскажутся на эту тему присяжные — допустим, что они могут знать все факты, обстоятельства и последствия случившегося? Если девушку изнасиловали, почему она не сопротивлялась или не просила кого‑нибудь помочь ей? Ангелы там были в меньшинстве, и это была не та вечеринка, которую они бы хотели сорвать из‑за какой‑то претендентки на роль «мамочки». Вокруг происходило много всего, и, если бы кто‑то запротестовал против «хорового пистона», «отверженные» наверняка бы сняли вопрос с повестки дня. Но никого это, казалось, не беспокоило, и один или двое гостей из не‑Ангелов в конце концов к этому присоединились. Девушка несколько раз могла уйти с вечеринки и вызвать полицию, но об этом не было и речи. Искательницы приключений, которых так протягивают вечеринки Ангелов Ада, не думают о полицейских как защитниках своей чести.

Но секс — это только один аспект расширенного толкования понятия «изнасилования». Слово «rape» происходит от латинского «rapere», «брать силой»; а, согласно словарю Уэббстера, современный перевод варьируется от: (1) «преступления, предусматривающего половые сношения с женщиной или девушкой принудительно и без ее согласия» до (2) «акта захвата и похищения силой» или (3) «грабежа или разрушения, как во время военных действий». Так что Ангелы Ада, согласно нескольким определениям, включая их собственные, вполне исправные насильники‑работяги… и в этой, катящейся вниз по наклонной плоскости, половине нашего двадцатого века они не слишком сильно отличаются ото всех нас остальных, хотя иногда и производят обманчивое впечатление. Они просто гораздо более заметные и колоритные персонажи нашей жизни.