Tattoo.Дима Хендриксон.

М.Б. Ну с чего начать, с чего начать. Наверное с того что ты просто есть, и никуда нам от этого не деться.(смеется)

Ты не раз говорил, что основа твоего творчества лежит в области самокопания, ну так давай покопаемся «в тебе» совместно, если ты не против.

К примеру, тебе нравится путешествовать?

Д.Х.Ну скорее пребывать в состоянии движения. Куда хватает силы духа  вырваться- туда и еду. В Карелию, например, где я родился, меня просто тянет постоянно, и находится в этой среде-  как будто доктор прописал. Возможно с этими местами, с витиеватой природой и языческими преданиями, как то связана  моя внутренняя психоделика.

Ровная, спокойная, местами суровая красота.

М.Б.То сеть она с детства подталкивала к  изобразительному творчеству?

Д.Х.Мне кажется, что активно я в детском возрасте не рисовал, и уже в сознательном возрасте, проходя обучение в ВоенМехе, на скучнейших лекциях, от нечего деланья я начал порисовывать. Причем рисование специфическое, заключавшееся в том что это было простое полуосознанное ведение ручкой по бумаге из которого рождалось то что радовало окружающих и как-то  заинтересовывало. Учеба  постепенно отходила на второй план, пока вовсе не осталась в стороне, и появилось труднопреодолимое желание каким то графическим способом оформить, прежде всего, себя. Рисунки в тетрадке были простым баловством, а татуировка- процесс связанный с ответственностью, что конечно же , стимулировало творческий рост, выводя его на  более серьезный уровень. Поставленный вопрос, породил цепочку иных, где это взять, и как это делается? В силу этих причин, я и оказался в «Неографике». Это был центровой доступный салон, других мест на период  97 года я и не знал. Тогда  там работал Удав с Беляковым, позже тоже появлялись люди, но с ними общение как то не сложилось. Стас, посмотрев  рисунки, посоветовал - бери да и делай сам. Получив первичную информацию, я постепенно стал втягиваться в процесс, при этом все как-то спонтанно получалось. Рисуя по большому счету для никого, это нечто  кого то цепляло и визуализировалось в виде татуировок. Творчество было востребовано, и я попробовал себя в студийной работе. Немного напряг поточный метод, но я не фокусировался на этом дискомфорте, причем работа в салоне  помогла приобретению личного оборудования гораздо дешевле, чем я приобретал до этого. Так опять же получилось, что в этот момент стали больше общаться с Игнатом, и я смог увидеть татуировки уже другого плана. Он тогда уже был окружен кругом интересных знакомых, с не менее интересными работами. И уже  через личный тусовочный контакт, я уяснил для себя ,что есть другой подход, не студийный, который мне был ближе изначально.

М.Б.А налет карикатурности в некоторых твоих работах? Он же должен иметь какую то почву.

Д.Х.Ну наверное желание как то улыбнуть людей проявлялось. Тебе проще, ты умеешь делить все на жанры и стили, а я стараюсь не разбивать творчество на составляющие. Причем голова то нынешняя думает несколько иначе, в отличии от работ того периода, они служат больше напоминанием о пути развития в этом направлении. Но, так или иначе-  это часть моего опыта, когда в процессе набивания руки пришлось поработать на потоке в салоне. На конвенции я особо не стремился из-за внутреннего конфликта, то есть я не мог найти для себя оправдания таким телодвижениям. А то что у нас стало происходить, мне показалось, это прекрасный междусобойчик ( в хорошем понимании этого термина), где люди встречаются пообщаться по рабочим процессам и просто так. А конкурс, который к этому действию прилагается- прекрасная возможность, что бы обсудить конкретику и показать людям достижения неформального общества. Вот так, по крайней мере, я это все воспринимаю, поэтому не стремлюсь участвовать в татуировочной программе лично, хотя  и делал   аэробрашные работы, для первого фестиваля в «Евразии». Я почему то уверен, что любой мастер собирает вокруг себя круг поклонников, для которых талант личного мастера является первым по умолчанию, а те призы которые выдаются- это не более чем лотерея, призовые билеты с которой выпадают вне зависимости от компетентности жюри. По другому не бывает.

М.Б. Но ты активно в самом движении себя не проявляешь.

Д.Х.С каких то пор, где- то с начала нового века, я стал как то дистанцироваться именно от тату движения, возможно по опять же внутренним психоделическим позывам. Возможно та самая массовость движения, каким то образом повлияла и вошла в конфликт с моим внутренним видением процесса, может иные причины. Мейстримовость движения всегда требует каких то рамок, а у меня всегда персональный подход к решению вопроса. Я например, давно уже перестал рисовать флеши, потому как предпочитаю работать с клиентом так чтоб ставить для себя более конкретные задачи. Потому что, несмотря на то, что работу выполняю лично, все же продукт появляется в процессе  общения, то сеть работа выполняется совместно.

М.Б. Да и коммуникативные свойства у творчества не утрачиваются, конечный вариант является продуктом совместного сговора (смеется).

Д.Х.Отход от  татуировочного движения происходил на фоне стремительного увлечения аэрографией. Причем это означает не то, что вдруг посыпались заказы, скорей всего это была какая то внутренняя волна,  своеобразный переход от одного вида деятельности к   более широкому, в техническом плане, занятию.

М.Б. Внутренний мир созрел для  более масштабного выплеска. В студенческую тетрадку и на телах товарищей уже не помещался.

Д.Х.Да.  И как- то сразу получилось, что был приобретен комплект оборудования полностью, пошли домашние тренировки на бумажке. Практически без отрыва от производства, отвлекаясь только на выпивание чая. Я до этого пробовал писать маслом, но понял, что аэробрашем я могу технически воплотить ту воздушность, которой я не мог добиться в  живописи маслом. Как только появилась уверенность в собственных силах, творчество выплеснулось на всю окружающую среду, от боди арта, до машин и граффити. И опять же практически сразу образовался спектр востребованности, в рамках которого это все стало развиваться.