Дискредитация дендизма артистическими
выходками и ложным гомосексуализмом способствовала внедрению в общество конца
19-го - начала 20-го века прерафаэлитских идей в Англии и обратило взор
художников-модернистов и литераторов в сторону колоний вместе с местным
колоритом этнического примитивизма Востока и Африки.
При этом в период расцвета общеевропейского
нигилизма и пуританства можно отметить очередную волну молодежной и спортивной
моды, выражавшуюся не только в виде смены цилиндров и котелков на кепи,
спортивной одежды для езды на велосипедах и лошадях на спортивные пиджаки и
свитера. Культрегером в молодежных модных движениях Британии становится принц
Эдвард, своими невинными хулиганскими выходками завоевавший доверие подростков.
Нарушение семейных норм приличия, татуировка и нарочито публичное общение на
равных с матросами - все это сделало будущего монарха объектом для подражания,
а моду на твидовые и спортивные драповые пиджаки - неотъемлемой частью
эдвардианского стиля, сочетавшего в себе минималистский эпатаж, спортивность и
патриотизм. Континентальная же часть Европы, подвластная декадентской
философской мысли и назревающему терроризму, сформировала на этой базе
традиционалистические кружки, прототипы фольк–стилей, и все больше склонялась к
рабочему и спортивному униформированию, которое проявилось в дальнейшем в
непредвиденной форме.,включая униформу бойскаутов. Франтовство оставалось уделом лишь узкой группы
художников и аристократии, которые в скором времени ушли на войну, где многие и
погибли. На смену моде светской приходит мода полувоенная, но все еще
романтическая, героями которой становятся спортсмены-мотоциклисты и асы
авиаторы, с длинными шарфами, кожаными куртками-регланами и шлемами. Женский же
силуэт также меняет прямые линии на более изящные и волнистые. А потом опять
упрощает линию костюма, делая его облегающим и предвещая моду на унисекс. Все
это является прямым проявлением модных художественных стилей «ар нуво» и «ар
деко» и влияния восточной моды.
На этом историю дендистского костюмного «dressing down» можно завершить и перейти к обзору обратной
стороны медали, которая привела к обратному процессу.
ГЕРОИ МОДЫ НОВОГО СВЕТА
Историки моды как-то брезгливо умалчивают о
том, что активное участие в формировании моды помимо светских денди принимали
субкультуры и криминальный мир, хотя проявления этих тенденций никак не меньше
общеевропейских. И как ни странно, пережили их во времени именно по причине
своей жизнеспособности и самодостаточности, что наблюдалось лишь на ранней
стадии дендизма.
Новый Свет, а также и Япония, пребывали в
процессах модернизации общества. И, как ни странно, стояли перед теми же
вопросами, что и Европа. Избавленные неким образом от «аристократического
груза», японские горожане ниньё с конца эпохи Эдо начали формировать
собственную городскую культуру, атрибутами которой стала не только городская
мода, но и героические романы и городской театр. В рамках этих новаций в 19-м
веке сформировались свои собственные субкультуры на базе романтизации
героического самурайского прошлого, и, покрывшись с головы до ног цветными
татуировками хоримоно, города наводнили пожарные бригады - хикеши, грузчики -
гаэн, цеховики тобигучи-тэко и субкультурные сообщества откровенно
криминального толка, контролировавшие игорный бизнес, те самые, которые
впоследствии будут демонизированы в виде пресловутой японской мафии якудзяку в
американских фильмах и комиксах. Но на этой фазе ситуация зацементировалась
вплоть до Второй мировой и развития кинематографа, вследствие консервативности
самой островной культуры и благодаря традиционному укладу общества. В Америке
19-го века все обстояло несколько иначе, и именно благодаря тем факторам, из-за
которых американскому Западу было присвоено название «Дикий».
КОВБОИ
Основными факторами являлись приграничные
территории, земли, отобранные у индейцев федеральным правительством, которые
еще не подчинялись государственной законодательной власти. В таких условиях
формировался свой, «народный дендизм», основанный на грубой силе, романтике и
меткости слова. В этот период немалое количество горных старателей, скотоводов,
пионеров-первопроходцев и поселенцев ринулось на Запад в поисках удачи. В этой
среде сформировался свой фольк и мода, частично заимствованная у местных
индейцев, частично из Старого света, частично у моряков, сформировавших по
всему миру свой особый портовый стиль жизни. Все это легло в основу так
называемого «Западного» стиля, проявившегося в удобном рабочем униформировании
с элементами индейской одежды, известной нам по фильмам-вестернам. Культурными
же героями этой среды стали группы молодых людей, не удовлетворенные своей
мирной жизнью, и некоторые разбитые конфедераты, переполненные ненавистью к
федеральному правительству. Все эти группы жили за счет грабежа банков,
железнодорожных станций и поездов и угона домашнего скота.
Последние раньше всех попали в газетные
сводки, выполнявшие ту же функцию популяризаторства и развлечения, как и модная
литература эстетствующей Европы. Так, еще в середине 19-го века городские
газеты воспринимали подобные группы как отдельную субкультуру, именовав ее
«ковбоями». Так, одна газета пишет: «Ковбои ведут преимущественно кочевой образ
жизни, празднуют, как моряки, сошедшие на берег, конец своей работы по
перегонке скота и появляются в поселках со слабой полицейской охраной». По
сути, это были те же самые сельские модники, сходные по духу с европейскими
денди «первой волны». С небольшой разницей в том, что на встречное замечание
или чрезмерное острословие могли запросто вышибить мозги из собеседника и тут
же выпить за его здоровье. Та же характерная черта была свойственна романтикам
Японии, бравшим за образец к подражанию свирепых самураев, способных порубить
на куски нечаянно не уступивших дорогу зазевавшихся крестьян. И неудивительно,
что с появлением и развитием кино сценарий «семи самураев» был выкуплен и
адаптирован под вестерн - героизировавших, небрежно одетых, но следящих за внешним
видом суровых мужчин с внутренним кодексом чести. А жанр вестерна до сих пор
остается достаточно модным.
БАНДЫ НАЧАЛА ВЕКА
Иная ситуация сложилась в области
героизированных преступников и моды. Правонарушители, чьим уделом был
железнодорожный и банковский грабеж, в силу внимания прессы и, возможно,
собственного вкуса, старались поддерживать приличный внешний вид, несказанно
радуя женщин и портных. Так, из современных концу 19-го века газет можно
узнать, к примеру, о том, что Сэм Басс, разбойничающий с 18-летнего возраста и
застреленный в 1878 году в возрасте 27 лет, был самым любимым преступником
Техаса, придерживающимся некого воровского кодекса и отказавшимся взамен
оказания медицинской помощи сдавать полиции своих товарищей по банде. Газеты
писали: «Его короткая, полная приключений жизнь окончена. Но Басса вспоминают в
балладе: «Сэм впервые приехал в Техас, чтобы стать ковбоем. Такого сердечного
парня не часто встретите вы». Или же по поводу известнейшего грабителя поездов
«Сыщики Пинкертона ловят «аристократа» Хеджпета. Преступник Марион Хеджпет,
пойманный в этом году агентами Пинкертона в Сан-Франциско, не является обычным
немытым громилой, от которого разит седлом. Небольшого роста, но безукоризненно
одетый, Хеджпет обычно носит прекрасного кроя костюм, пальто и котелок, волосы
под которым аккуратно напомажены. Тем временем в камеру к преступнику ежедневно
посылаются огромные букеты цветов от влюбленных поклонниц, которые жаждут
видеть этого красивого, одетого с иголочки бандита на свободе».
Все эти истории, с одной стороны, развлекали
обывателей, популяризировали полукриминальную романтику, и, как ни странно,
костюмную моду. На рубеже двадцатого века эта традиция не только не
прекратилась, но только усилилась, вызывая откровенное раздражение уже не
только у полиции. Так, по поводу известной «Дикой шайки» газеты недоумевают:
«Их лица после грабежа банка уже красуются на плакатах с приметами молодчиков.
Поэтому удивительно, что пять ковбоев ускакали галопом из Уиннемакки только для
того, чтобы предстать перед фотографом в студии в Форт-Уорте, одетые как модные
джентльмены-спортсмены!».
В городской среде крупных городов также
процветала субкультурная жизнь, где доминировали не только моряки, пирующие
свой дух свободы, наводя страх на местных жителей своими околопортовыми
похождениями. Кумирами мужчин благодаря прессе становились певички кабаре,
цирковые артистки и содержательницы борделей, на которых держалась индустрия
|