Парни из Люберец

ПРОЛОГ ПО СЛУЧАЮ

       Сына    энакомой,  Димку    Крушельницкого,   провожали  в армию. Пришла родня, а также его друзья и их подружки.   Школя­ры,   а   большей   частью — гепэтэушники Статью ладных,   по-своему могучих. Дер­жатся  учтиво, корректно, на всех смотрят уверенно,  и чем-то даже дерзко. Уж не люберы они  те самые, о которых столько было шума?

Но есть ли они на самом деле, люберы, или это только фарс?..

В который paз за эти полгода возвра­щаемся домой позже обычного. Едем со «Ждановской» автобусом и невольно Думаем о тех, с кем сейчас предстоит встретиться, — парнях из Люберец. Двое из них, широкоплечие мальчишки, поджидают нас возле Вечного огня. После слухах о «люберах», они осторожничают в общении. А если и идут на контакт, то очень вяло, неохотно, отвечают односложно, больше отмалчиваются, оценивающе поглядывают. Нам стоило немалых усилии, чтобы расположить их к себе, лучше по­нять друг друга. И все же испытали тревогу: я вдруг насторожатся опять, замкнутся в себе?

Вот ведь как бывает: живешь а Любер­цах два десятка лет, а едешь на эту встречу, как в  командировку, в чужой город И вроде бы знаешь и своих детей, и их друзей, сверстников, в все  таки есть  холодок отчуждения. Как-то незаметно отделились мы от своих детей, перестали Друг Друга понимать с полуслова...

Трещина эта между отцами и детьми, конечно же, не новость Но на эту проблему смотрели мы все еще стандартно: отдельные недостатки, мол, имеют место, но в целом у нас все хорошо. А это «целое» местами не было таким уж целым Некоторые молодые люди, определив дли себя иные, увы, подчас сомнительные ценности, расслоились «по интересам»-появились так называемые неформальные объединения молодежи— металлисты, хиппи, панки, псы, фураги, люберы...

Взошли они у нас сами, на дрожжах наших социальных и  системных про­счетов, при общем снижении внимания и воспитанию молодежи, при серьезнейших проблемах в работе комсомола. Разнородные по интересам, с присущей молодости пыл­костью, они вступают между собой в кон­фронтацию, порой непримиримую и ост­рую.

МЕТАЛЛИСТЫ   О  ЛЮБЕРАХ

Обычно они собираются у метро «ВДНХ», возле вздыбленной ввысь титановой стелы с ракетой на самом се конце. Что их вле­чет сюда, как магнитом. К  этой громаде металла, непонятно. Собираются разны­ми кучками, привлекают к себе внимании прежде всего своей броской символикой. Кожаные тужурки, перчатки, браслеты, цепочки, кнопки. Нагло он это оценивают идущих мимо, то и дело цепляют их ед­кими, колючими фразами, словно обяза­тельно хотят придраться, выяснить отно­шении, и, кажется,  а ас но" «ом кулак зги:

—           Что? Боитесь нас? — творит  один
из них явно с вызовом, верзила по кличке Диллон. - Не такие, как вы-?

Взвешиваем каждое ответное слово снос, сейчас пан важно услышать их оцен­ку люберов.

—           Да они с той же колодки, что и все.
Но слишком уж правильные. А внутри   у

них все стиснуто, сжато до предела и сильно давит на мозги. Вот и рвутся всех переделать на свой манер. Может, по-своему и правы, но нам не нравится, и потому враги наши

Люберы о Металлистах.

Друг  друга они зовут между собой : «кач­ки». Это у них от «качалок», импровизи­рованных под спортзал подвалов своих жилых домов, где ютятся там со штан­гой, гантелями, растяжками и сжималками, «Качают» так себе фигуру и силу. Доступнее, чем металлисты,  в общении и в то же время слишком однозначны  тверды в своих суждениях к выводах. Да так, что бывает нелегко оторваться от привычного, стандартного мышления.

— Демагоги они, эти металлисты, боль­ше никто. Много уж философствуют над жизнью, вместо того чтобы серьезно за­няться полезным делом. Как же можно без контроля внутри себя? Кто скажет себе «стоп», когда вдруг понесет по дороге жизни? Это же анархия, чистой воды хаос. Есть у них и настоящие парии, кото­рых принимаем и даже уважаем как поклонников и знатоков хорошего рока... А тех, кто потянулся, стремясь к «свобо­де», к анаше, гашишу и Другим наркоти­кам, таких не примем никогда...

И все же главное в острых отношениях этих группировок—не их заурядные пота­совки друг с другом. Бывает же, когда отношения подростков решаются предель­но просто—в физическом единоборстве, или, попросту,— в кулачной драке. Не на­до, подобно страусу, прятать голову в пе­сок. Драки у мальчишек были, есть и бу­дут. Если за ними стоят выяснения отно­шений из-за девушки, или места в кафе, или еще по какому-нибудь поводу — это одно. Но нечто более серьезное разделя­ет, например, люберов и металлистов.

Бравирующие юнцы с металлическими серьгами в ушах, различной мишурой и в одеждах — это в сущности духовные недоросли, опустошенные так называемый «металлическим роком». Уже дана этому своя оценка медиками, психологами, со­циологами. Ныне даже там, на    Западе,

Афганистан. Ладный парень в военной тужурке с капитанскими погонами и наградной колодочкой медали за боевые заслуги, назвавшийся Андреем, встретился 11,-м в «качалке» на Октябрьском проспек­те. Вот его рассказ:

— Было у вас в роте двое моих зем­ляков, из 115-го квартала. Крепкие, лад­ные  в службе. «Что такие здоровые? — спросил.—Любера, что ли? — Улыбаются: «Из Люберец...». Были они моей правой рукой в рейдах против душманов. Но ведь были и совсем другие ребята— хлюпики. А ведь экипировка будь здоров, килограм­мов под 60. Бронежилет, оружие, боеприпасы. Запас воды и продовольствия. С места не сдвинешься, а  надо идти в бой. И еще по горам, и сумасшедшей жаре. Иные парни буквально без сил, а эти тащили и за себя, и за них. Как-то в бою, в Герате, нас отсекли душманы от основной колонны, решили расстрелять в упор из гранатометов. Большое самообладание надо было проявить парням, чтобы выбить у них инициативу, заблокировать метким огнем все, откуда они могли бы прицельно ударить. Они сделали »то.

Военком сообщил нам, что почти 250 люберецких парней возвратились со служба в ограниченном контингенте советских войск в Афганистане, и 25 из них — с боевыми наградами.

...И все же, откуда взялась проблема «люберов»? Ну. почему Люберцы, а не какой-пибо город еще? Вопрос этот витает в воздухе и сегодня. Многие на него ищут ответ, в том числе и иностранные журналисты Судя по всему, им очень хо­телось видеть  в явлении «люберов» заданность, некое негласное потакание властей.

Но копают явно не там и не то. Приго­род  с городом конфликтовали иногда и раньше. Люберцы—городок небольшой. Но он — пригород Москвы, со всеми своими серьезными сетями с ней. Люди не от­деляют себя от ее благ, пользуются ими, как своими, но. может быть, с еще боль­ший уважением и душевный трепетом от­носятся к славным культурным традициям столицы, требуя этого от    каждого.

И это придало столкновениям молодежи особо острый характер.

Немало тревог выпало и на сами Любер­цы, жителей, руководителей района и города. То, что давно исподволь зрело в «качалках», а, пожалуй, больше возле них, вдруг обрело хулиганскую направленность. На ноги были подняты бук­вально все в городе, от кого хоть как-то зависело решение «молодежной проб­лемы». Учителя школ, гороно, местная ми­лиция, горд илу правление, госкомитеты ДОСААФ, комсомола и спорта, родители. Многих из них встречали мы в «горячих» точках столицы, готовых к немедленным действиям. Подробностей всех не пере­дать. Скажем только, что и сегодня еще первый секретарь ГК КПСС Константин Калиманов по настоящему не отошел от зимнего и весеннего эмоционального взры­ва молодых люберчан; в круговерти моло­дежных забот мэр города Иван Ники­тин, их коллеги по горкому к гориспол­кому...   

Сейчас покой наступил. Настоящий, долговременный. В его основе не разгон и запрещение «качалок», а, наоборот, их признание и реальная помощь.

Сегодня в городе зарегистрировано бо­лее ста «качалок», здесь находят себе занятие по душе более тысячи парней, увлекающихся атлетизмом.

ВИЗИТ В КАЧАЛКУ

Несколько условных эвонков в дверь у спуска а подвал, и мы в одной из любе­рецких «качалок». Не лучшей из всех. А они есть даже с бассейнами, удобными душевыми и настоящим спортинвентарем. Таким уже лет 15. Этой всего два года, и, естественно, здесь значительно моложе контингент, в основном тут пареньки из соседней средней школы. Обстановка не­привлекательная. С зияющими ранами сте­ны, кое-как покрашены, тут же свароч­ный аппарат, груды металлического сы­рья, из которого делают станки и швед­ские стенки, лавки. Пока у них нет, как они говорят, «крыши», то есть организации, которая позаботилась бы о них по-настоящему, без попыток «согнуть» им спину, и, как было часто раньше, направлятъ по своему усмотрению. Да они и не очень хотят, чтобы был над ними кто-то еще. кроме их самих. Боятся того, от чего стихийно  ушли,— формализма.

Как ребята тут оказались и что стоит за этой их самодеятельностью?

...Лет 10—15 тому назад пройтись по Люберцам вечером было страшновато: ху­лиганили мальчишки. Пятнадцати-шестнадцатилетние подростки дурью маялись. Резались во дворах в карты, выпивали. Их гоняли участковые, домоуправы, жиль­цы Но кое-кто из парней турнички мастерил, хвастал после и ловкостью, и силой. Потом появились штанги, гантели, гири, качалки. Постепенно рождалось здесь то, что в печати назвали «культом силы».

— Мы стояли перед выбором: бутылке, шприц или металл. Только не тот, в на­стоящий—сказал одни из них, Миша.— Выбрали «железо», атлетизм. Не хотели кривой дорожки...

Обустраивались без всяких там денеж­ных средств, ощутимой материальной поддержки, даже без четкого плана- по наитию ветеранов атлетизма, случайным подсказкам в периодике, чаще из зару­бежных источников, Ведь у нас на атле­тизм тогда, да и сейчас еще, смотрели как на грех о подобный культуризм, серьез­ного конкурента тяжелой атлетике — штанге.

Но дело все равно развивалось, само росло, крепло Ни одно мероприятие, да­же из заорганизованного ряда, не соби­рало столько парней к девушек, сколько недавно проведенные соревнования атлетистов в Люберцах. Тысячи две... Бурная инициатива снизу буквально приперла к стеке Госконслорт СССР —остро встал вопрос создания позой федерация. Тыся­чи к тысячи атлетистов ждут своего все­союзного признания.

ЭПИЛОГ ПО ПОВОДУ

Все это, признаемся, сильно напомина­ет сюжет из «Педагогической поэмы» Ма­каренко. Мальчишеская республика с ак­тивным, действительным самоуправлени­ем, которое давало ребятам самое главное — внутреннюю самодисциплину, осно­ву основ в человеке.

Поучительные   и непростительно забытые нами уроки вновь воскресили простую истину: формальная дисциплина ни к чему хорошему не приводит. «Качалки» единогласное благородное дело. Как ни пыта­лись иные «воспитатели» вывести парней из них в роскошные дворцы спорта и спортшколы, не получилось. Дети, не знающие коммуналок, тянутся и «семейному характеру» времяпрепровождения, доро­жат тем, что создали своими руками. И это их стремление поняли и поддержали архи­текторы и проектировщики, разрабатыва­ющие чертежи принципиально новых культурно-спортивных центров. Тут все в еди­ном целом: спортзалы, бассейны, концерт­ные подмостки, бары, дискотеки, залы с игральными автоматами, сауны и т д. И принцип работы иной, современный — сво­бода в выборе досуга, полная ненавязчивость во всем.

Один из таких центров (его строитель­ство обойдется в 4 миллиона рублей) поя­вится и в Люберцах. Но и «качалки» ос­танутся ребятам, как их родное, оправ­давшее себя детище. Кстати, неплохо бы­ло бы, если бы уже сегодня фундаменты жилых домов закладывались на блок-два поглубже. Основательно надо подумать и над тем, как создать в «качалках» нор­мальные санитарно-бытовые условия. Здесь многое зависит от Госстроя СССР, проектных организаций. А кому, как не Госкомспорту, сделать так, чтобы эти «качалки», которых по стране уже тыся­чи, бы пи обеспечены, хотя бы скромно на первых порах, тренерскими кадрами, спортивными врачами, инвентарем.

Мы хотели уже было поставить точку в этом репортаже, как я редакцию, бук­вально я слезах, влетела сотрудница: «Сына побили на Киевском вокзале! Здоровые, настоящие «качки», может — «любера»? А милиция стояла и смотрела. Спасибо, какие-то взрослые парни помогли...»

Ну и ну! Не осела, значит, еще пыль А может, это совсем не «люберы»? Пылят  хулиганствующие  элементы?

Леонид ЧУЙКО. Сергей МЕТЕЛИЦА

(фото). (ТАСС — специально для  «Н»дел»»)

«Мальчики» — так неожиданно символично называется эта подмосковная станция  в Люберцах