Не превращать в запретный плод

<!-- /* Style Definitions */ p.MsoNormal, li.MsoNormal, div.MsoNormal {mso-style-parent:""; margin:0cm; margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:12.0pt; font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-font-family:"Times New Roman";} @page Section1 {size:612.0pt 792.0pt; margin:2.0cm 42.5pt 2.0cm 3.0cm; mso-header-margin:36.0pt; mso-footer-margin:36.0pt; mso-paper-source:0;} div.Section1 {page:Section1;} -->  

В течение многих лет одним из наиболее популярных « молодежной среде остается вокально инструментальный ансамбль «Машина времени». Наш коррес­пондент Б. Духин встретился с руководителем ансамбля А. МАКАРЕВИЧЕМ. Их беседа началась с вопроса о слухах, распускаемых «радиоголосами», по поводу гонений, которым якобы подвергается этот ансамбль..

КОРР. Не так давно прошел слух о том, что ансамбль «Машина вре­мени» разогнан...

МАКАРЕВИЧ. Подобного рода «сообщения» не единичны. Полтора года назад в английской газете «Тайме» появилась заметка, где было сказано буквально следующее: «Груп­пе «Машина Бремени» официально запрещено выступать по радио и те­левидению после того, как они испол­нили песню собственного сочинения «Мы — за солидарность». Это назва­ние можно истолковать как «Мы — члены «Солидарности».

Прочитав эту заметку, я через Агентство печати Новости направил письмо ее автору, корреспонденту «Тайме», в котором высказал свое возмущение по поводу этой «инфор­мации». Содержание песни не имеет ничего общего с тем, что в ней «уви­дел» западный журналист.

Инсинуации в адрес нашего ансамб­ля вызваны, на мой взгляд, стремле­нием буржуазной пропаганды бук­вально из ничего изготовить очеред­ную антисоветскую «утку».

КОРР. В числе лучших песен ва­шего ансамбля называют такие, как «Поворот», «Скворец», «Первая све­ча». Почему вы исполняете песни только собственного сочинения?

МАКАРЕВИЧ. Дело в том, что мы никогда не были ансамблем-исполни­телем. Было бы странным, скажем, ждать от Окуджавы исполнения песен Френкеля. Правда, вкусы слушателей не всегда совпадают с нашими: дале­ко не все песни, которые нам кажут­ся удачными, находят у аудитории от­клик.

КОРР. Рок-музыка—музыка громкая, часто переходящая грань, за ко­торой       нормальное,        полноценное осмысление уже невозможно. За это ее часто и справедливо критикуют. Не является ли чрезмерная громкость тем первичным элементом, без кото­рого рок-музыка вообще не может существовать?

МАКАРЕВИЧ. Динамический за­пас необходим любой музыке. Что же касается рок-музыки, то она эмоцио­нальна, исполняется на высоком уровне экспрессии. Это в ее приро­де. Однако чрезмерная громкость звучания некоторых ансамблей объ­ясняется часто просто плохим вкусом музыкантов. Я знаю случаи, когда за грохотом пытаются скрыть недостат­ки самой музыки.

С другой стороны, грохот порой создает и некачественная аппаратура. Хорошую аппаратуру купить практи­чески негде. А импортной, очень до­рогой и приобретаемой на валюту аппаратурой Министерство культуры СССР обеспечить всех желающих не в состоянии. Мы очень благодарны министерству: оно предоставило в на­ше распоряжение первоклассную со­временную аппаратуру. Однако мно­гие ансамбли этим похвастаться не могут.

Многое зависит и от уровня подго­товки звукорежиссера, обслуживаю­щего ансамбль. В прошлом году при ГИТИСе впервые были открыты кур­сы, готовящие специалистов данной профессии. Теперь можно надеяться, что положение изменится в лучшую сторону.

КОРР. Западная рок-музыка — явление пестрое, неоднозначное. В ней островки настоящего искус­ства сосуществуют с океаном продук­ции так называемой музыкальной индустрии...

МАКАРЕВИЧ.   Согласен   с   вами.

В зарубежной рок-музыке множество направлений. Это и абсолютно без­думная коммерческая музыка, кото­рая конвейерным способом произво­дится специально «для пятнадцати­летних», вернее, для их ног. Она не несет а себе никакой информации, кроме двигательной. Не знаю, воз­можно, такая музыка и нужна: раз в неделю пойти в дискотеку и там по­прыгать. Я не сторонник такой му­зыки и тем более   ее   производства.

С другой стороны, есть очень ин­тересная, на мой взгляд, оригиналь­ная музыка, содержащая в себе серь­езные философские размышления о жизни, об окружающем мире. Как правило, она не имеет там большой популярности.

Надо сказать, что на Западе с по­мощью рекламы создается искусст­венная популярность тем или иным исполнителям и ансамблям. Их по­просту навязывают потребителю. При­чем делают это умело. Так, стал по­пулярным Боб Марли. И тут же все заиграли в стиле регги. Появится ка­кой-нибудь популярный электрон­щик — и все начинают «строиться» под него. В этом смысле я очень не люблю «итальянцев», хотя они поль­зуются у нас огромной популярно­стью. Конечно, напевная итальянская музыка близка нам своей мелодич­ностью. Но ведь та продукция, кото­рую предлагают потребителю десят­ки итальянских ансамблей, уди­вительно однообразна! Кем-то найден особый, «итальянский» колорит, и 9/10 всех их ансамблей играют, по сути дела, одно и то же. У меня сло­жилось впечатление, что на фестива­ле в Сан-Ремо в условиях конкурса предусмотрено написание песен лишь на 4 «дежурных» аккорда. А уж ес­ли кто-то включил в песню и пя­тый — это автоматически первое ме­сто.

КОРР. Недавно я ознакомился с письмом американца Дж. Коэна, на­писавшего  о ярком  впечатлении,  которое на него произвел советский рок-ансамбль Стаса Намина. Раньше он, находясь иод влиянием американских средств массовой информации, считал, что рок-музыка в СССР находится чуть ли не иод запретом, что настоя­щих музыкантов этого направления в нашей стране нет. Упомянутый ан­самбль — явление не единичное. Есть же и другие ансамбли такого уров­ня...

МАКАРЕВИЧ. И среди них — «Диалог», «Автограф», «Динамик», эстонский «Магнетик бэнд»... Очень интересен, на мой взгляд, ансамбль «Аквариум», со своим оригинальным лицом. Хотя этот коллектив периоди­чески резко критикуют в печати, я убежден, что часть его «критиков» не была на концертах ансамбля. По­добная «вивисекция», как правило, дает прямо противоположный резуль­тат. Раньше мало кто знал «Зо­опарк» или «Примус». Стоило в прессе появиться нескольким разгром­ным статьям, как многие кинулись доставать пленки с записями этих групп. Между прочим, за подобную «рекламу» в той же Америке ансамб­ли бы заплатили большие деньги.

По моему глубокому убеждению, если бы, всем этим группам предоста­вили площадки для выступлений, как это делают в других социалистиче­ских странах, не делали бы из них «запретного плода», через 2—3 не­дели люди бы сами, без подсказки, разобрались, что из себя представля­ют эти «ансамбли» на самом деле и просто перестали их слушать.

В то же время хорошо бы помочь молодежи разобраться, «что такое хо­рошо и что такое плохо». Устраивать регулярные телепередачи о советской молодежной музыке, дать возмож­ность сравнить. Ведь сейчас, по моим наблюдениям в ходе поездок по стра­не, интерес к отечественной рок-му­зыке у молодежи резко возрос. И наша задача — укрепить этот ин­терес.