Модная оппозиция.kulrurmultur.com

Сейчас тема оппозиций и альтернатив как-то особенно актуальна. И не только сейчас. И не только в преддверии 4 марта, отнюдь. Куда как давнее и дольше, между прочим. Вот выставка «Альтернативная мода до прихода глянца, 1985-1995», например, будет доступна взорам обитателей Питера в лофте «Этажи» вплоть до 11 марта.

Организованная впервые центром современной культуры «Гараж» в Москве, выставка стала первым проектом «Гаража», посетившим северную столицу.

История зарождения и развития альтернативного модного движения, возникшего на стыке рок-сцены и клубно-сквоттерской культуры, здесь щедро проиллюстрирована фотографиями работ, созданных в одно из самых непростых российских десятилетий (и опять же: улавливаете тонкий намек на сами-знаете-что?). И пусть кто-нибудь другой считает это недопустимым, но здесь самые невероятные сочетания возможны. Кринолины из альпинистских одеял можно совмещать с французскими кружевами, а гимнастерки с открытыми спинами комбинировать с юбками из портьер. Все это — продукт объединения авангардных художников, музыкантов и представителей различных субкультур, густо приправленный залихватским перформансом. Кстати, видео некоторых представлений на выставке тоже можно наблюдать.

Интересно, что только поначалу альтернативная мода представляла собой этакую романтически смелую протестную самодеятельность. Позже последовало ее признание как феномена, востребованного на профессиональном уровне. Авторские коллекции альтернативных дизайнеров были по достоинству оценены Пако Рабаном, Эндрю Логаном, Зандрой Роудс, Ёдзи Ямомото. А Вивьен Вествуд именно после знакомства с ними перестала считать, что в стране серпов и молотов не может быть речи о моде.

О переменах в моде и не только КУЛЬТУРМУЛЬТУР расспросил куратора выставки, художника и участника творческого андеграунда 1980-х Михаила Бастера.

— Михаил, почему вы выбрали для выставки именно это десятилетие — с 1985 по 1995 год? И будет ли продолжение?

— Наш архивный проект — www.kompost.ru — в целом касается 80-х и советского периода, ограниченного 1991 годом. Но, естественно, все процессы, начатые в перестройку, этим годом не окончились. Многие дожили и до наших дней. Есть и недожившие, но это больше касается уличной, стилистически выдержанной «группы риска». О ней была первая часть проекта под названием «Хулиганы-80». Ее тоже просят доделать и продолжить, но она еще не вывозилась в Санкт-Петербург.

А у этой истории сами напрашивалась именно такие рамки: 5 лет советской перестройки и 5 лет становления новой, уже не советской, общности — но такой же ужасной обывательской моды и проблем с официальными домами мод и легкпромом. Получилась абсолютно внятная и одновременно фантомная история о предчувствии новых времен и новой моды. В рамках этой истории можно отследить и изменения в самой парадигме нашей местной альтернативщины, когда из дикой самодеятельности она переросла в нечто профессиональное.

Лично для меня перестройка эта не закончилась и по сей день. Но продолжать эту историю неофициальной моды до нулевых я сейчас не готов. Просто было ужасно интересно рассмотреть именно этот период через призму андеграунда и вереницу необычных костюмов и образов. Поэтому мы и расширили временной контекст с 1991 года до периода, когда на смену вольнице пришла прагматика, появились значимые и влиятельные глянцевые издания и недели российских мод. Это естественные рамки, хотя, конечно, альтернативная история на этом не закончилась. Просто появилось новое поколение, работающее в новых условиях.

Третья часть проекта возможна, но она будет про еще один арт-этаж андеграунда этого же периода: о художественных группировках и музыкальных и перформанс-коллективах. Архив в целом посвящен периоду, когда очень разные деятели оказались по одну сторону умозрительных баррикад, отделяющих их от официальной культуры. Поэтому мы продвигаемся в трех направлениях: уличные стили, альтернативная мода и неофициальное искусство переходного периода. Это широкая тема, но у нас получается, и получается шумно! Тем более что большую часть этой истории действительно мало кто знает. «Модная» ее сторона так и вовсе больше известна за пределами бывшего СССР. Поэтому треть нашей экспозиции — это фото из влиятельных иностранных таблоидов и кадров для них. Впрочем, не обойдены вниманием и наши «несоветские» журналы: «Ом» и «Птюч».

— Какого эффекта… результата, если так можно сказать, вы ждете от выставки?

— Результата… не знаю, но резонанс от проекта широкий. Экспозиции постоянно запрашивают и возят в Европу. А здесь, в России, проект интересен не только людям, идентифицирующим себя с этим временем, но и молодому поколению, которое понимает, что наступил очередной застой и надо что-то менять. Ведь в рамках даже этой части проекта озвучено немалое количество идей, не нашедших своего промышленного применения. Это чистое и дикое творчество и, конечно, пример того, что можно делать абсолютно альтруистично, на молодежном кураже. Так что наша выставка не только про моду, но и про молодость и дерзость. Благодаря этой самой дерзости Запад в определенный момент узнал, что да, бывают не только суровые серпасто-молоткастые русские, но и безумные и яркие художники и дизайнеры, которые умеют удивлять. А если бы они знали об условиях, в которых это все производилось, то удивились бы еще больше. (Смеется.)

— Альтернативные модные движения возникли как реакция — сначала на советскую действительность, затем — на китайский ширпотреб. Такая вот «реакционная» природа необходима для появления чего-то принципиально нового в моде и искусстве? И, кстати, в этом случае — где проходит граница между искусством и модой?

— Альтернатива востребована только тогда, когда все вокруг либо надоело, либо зашло в тупик. Сейчас у нас примерно такая же ситуация, как в 80-е, и не только в СССР. Тогда только-только восходили звезды Вивьен Вествуд, Роудс, в конце 80-х появились Готье, Москино, Рабан… Все они начинали с альтернативных решений в моде. А сейчас... сейчас синдикат высокой моды уже не играет решающей роли в диктатах вкуса, и многие кежуал-бренды выпускают одежду, до забавного похожую на неуклюжую советскую, из тех же 80-х. Мы переживаем период «антимоды» — как реакцию на пресыщение «глянцевой модой» и на обилие «модных» предложений, превышающее спрос.

Развитие моды ХХ века на сегодняшний день больше напоминает агонию «высокой моды». Вот в таких условиях и начинается поиск альтернативных решений и выходов: дизайнеры ищут идеи на улицах, в каких-то экзотических областях и странах. Начинаются обращения к прошлому. Каждый становится сам-себе-дизайнером — и это тоже было в наших альтернативных 80-х и 90-х. Можно сказать, что в нынешний тупик моды мы пришли раньше всех. Только вот не от пресыщения, а от безысходности. (Улыбается.)

Граница... Это сложный вопрос. Мода — это все-таки одежда, и что-то принципиально новое в ней изобрести очень сложно, если возможно вообще. Варианты миксов и интерпретаций, как и использование разных материалов и тем, — они широки, и в этом вполне удовлетворяются творческие амбиции. Но для того, чтобы что-то изменить, нужно не только это. Нужна дерзость. Смелость сделать хотя бы творческий жест и заявить: «Вы тут уже всем надоели, и мы — та молодая шпана, которая пришла смести вас со страниц истории!» (Улыбается.) Выставка наша и про это тоже.

— Мода и перформанс сейчас и тогда — могут ли существовать отдельно друг от друга? И чего на пике альтернативной моды было больше: именно моды как таковой или зрелища?

— Все может существовать отдельно, но фешн-индустрии уже в 70-е стала выгодна альтернативная подача коллекций. Перформанс как жест и театральная сцена тоже может обходиться без костюма, но часто использует костюмы и образы с начала ХХ века.

Вспомните наших авангардистов 20-х. Кстати, и эти идеи озвучены в выставке тоже.

При этом в альтернативных шоу могут использоваться как нефункциональные идеи для одежды и костюмов, так и абсолютно функциональные. Хотя нефункционального там, конечно же, больше. Нынешние дизайнеры имеют возможность обратить на себя внимание через альтернативный эпатаж. И даже предвосхитить какие-то тенденции, показав, какой может быть мода за рамками не только приличного, но и здравого смысла. (Улыбается.)

— К разговору о цикличности моды: насколько вероятно увидеть в тренде в ближайшее время что-то из того, что было актуально в 80-90-х?

— Многое из того, что я озвучивал про нашу «моду до моды», встречается и сейчас. Не так давно в тренде была стилизация военной униформы и то, что сейчас называется «стимпанк», а тогда называлось «сайбер панк». Есть и винтаж, есть и гранж.

— То, что происходило в этот период в московских и питерских сквотах, насколько различалось между собой?

— Настолько же, насколько различаются города. Но ленинградско-московская коммуникация, появившаяся в 80-е, сглаживала эту разницу за счет постоянных перемещений участников из города в город.

— А что сейчас стало с лидерами альтернативной моды того десятилетия? Как сложились их судьбы?

— Добрая половина трудится сейчас в фешн-индустрии, открыв собственные бренды или работая фешн-стилистами. Так же, как и некоторые фотографы: они сами не подозревали, что то, что они делали в 80-е, когда-то назовут фешн-съемкой. Многие вернулись в чистое творчество и работают как художники и перформансисты. Лидеров тут искать сложно, слишком разносторонняя и многогранная эта история. И не так уж много было таких участников в целом. Но известных и ныне имен в экспозиции — целая плеяда. Есть и некоторые абсолютно незаслуженно позабытые.

Таковы реалии этого периода: все свершалось молниеносно, все известно больше за границей, и, естественно, это бекграунд более серьезных потрясений. Потрясений, коснувшихся широких слоев населения бывшего СССР в этот период.

01 марта 2012 Автор: Даша Баррера