Фарцовщики,1988.

Неизлечимая болезнь

— Второй, второй, я первый, объект на месте, перекрывайте дорогу.

— Я второй, вас понял, перекрываю.

Голубые «Жигули» резко вырулили на шоссе и стремительно рванули вперед — стрелка спидометра показывала 120. Вот и стоянка для иностранных машин. Водитель красных «Жигулей» растерянно оглянулся. Его приятель, невысокий толстенький молодой человек с черными усиками и в полосатых широких штанах, удивленно хлопал глазами и все время повторял: «Откуда они взялись, я же все проверил?!»

— Милиция! Документы, деньги и вещи на капот!

Оба фарцовщика от такого неожиданного поворота все еще находились в шоковом состоянии. Покорно выложили из карманов ключи, паспорта, две толстые пачки денег — в каждой по нескольку тысяч. Купленный у иностранца магнитофон «Шарп» так и стоял на капоте красных «Жигулей». Неожиданно толстячок завопил истошным голосом:

— Только здесь обыскивайте машину, а то потом валюту подложите! Я вас знаю!

К нему приблизился один из сотрудников УБХСС.

— Арам, успокойся. Фарцовщик удивленно глянул на оперуполномоченного.

— Володя? А я тебя не узнал! — Толстячок заметно сник и плаксивым голосом затараторил: — Володя, ты же меня знаешь, я валютой не занимаюсь, только шмотками, вот хотел аппарат для жены купить.

Едем до ближайшего поста ГАИ, составляем соответствующие документы. Водитель красной машины Виктор Калайда. мастер-строитель Выборгского СПМК, бормочет что-то невнятное. Мол, ехал на станцию техобслуживания колеса отбалансировать. Только вот зачем взял с собой две с половиной тысячи рублей, объяснить не может. Балансировка колес стоит значительно дешевле. Арам Григорьянц, мастер-спасатель Рощинской спасательной станции, наоборот, спокоен и даже весело улыбается. Многих работников УБХСС он уже узнал, встречались не раз, называет их по имени, щедро сыплет комплименты.

— Ну, мужики, вы и даете, грамотно нас взяли! Не ожидал, вот это работа!

Несмотря на свои 25 лет, прожженный фарцовщик Григорьянц прекрасно знает, что, как всегда, отделается штрафом. Ничуть не смущаясь, откровенно рассказывает о сегодняшнем дне.

— Выехали на трассу, у финна за 150 рублей взяли «Шарп».

— А валюта? — спрашивает руководитель группы задержания Юрий Осипов. — Давай разберемся, кто и кому ее подложил?

Григорьянц видит Осипова впервые, панибратский тон сразу меняется на предупредительно вежливый, даже заискивающий.

— Да нет, что вы, такого никогда не было. Понимаете, там, на стоянке, нервы сдали. А на трассе я больше не покажусь, клянусь вам. Всю жизнь на ней провел, тянет сюда, словно болезнь какая-то. Но я завяжу, клянусь.

Работает Григорьянц по ночам, днем свободен (правда, кого ночью надо спасать, он и сам затрудняется ответить). С начальством отношения отличные. Еще бы — только что продал А. Якунину, начальнику Рощинской спасательной станции, свои новенькие «Жигули»-2106 дешевле госцены. Так что если и придет «телега» на работу, не страшно.

Григорьянц и Калайда обычные, так называемые трассовики. Постоянно выезжают на международную трассу Ленинград — Выборг, останавливают иностранцев и покупают у них всевозможные вещи, а потом перепродают их втридорога. Если удается, берут валюту, ею заниматься гораздо выгоднее, хотя опаснее. Но пока, как говорится, бог миловал.

Начальник отделения УБХСС ГУВД Леноблгорисполкомов Юрий Осипов уже давно занимается борьбой с валютными сделками. Несмотря на молодость, опыт по этой части у него большой. Вместе со своими товарищами часто задерживает валютчиков в ресторанах, барах, на улицах Ленинграда, но иногда приходится выезжать и на трассу. Ведь все беды для его отделения начинаются именно отсюда.

Из истории.

Само понятие «трассовики» появилось в начале 60-х годов, когда поехали через Выборг первые иностранные туристы. Сюда любители легкой наживы приходили пешком, с собой брали пару-две бутылок водки и рублей 50 денег. Расходились по всей трассе, группами по 20 — 30 человек скапливались на стоянках для иностранных машин и ждали, пока вдали покажется яркий заграничный автобус. Покупали в основном жвачку, джинсы, рубашки. Доходы от перепродажи подобных мелочей были весьма значительные: сотня — другая. Постепенно иностранные водители знакомились с завсегдатаями трассы, заводили с ними более тесные контакты. Совершенствовались и трассовики: учили иностранные языки, брали с собой более крупные суммы денег, устраивали в лесах тайники.

Стали беспокоить их и работники милиции. Проедутся по трассе, набьют автобус до отказа и — в ближайшее отделение милиции. Но каких-либо действенных мер правоохранительные органы в те годы к фарцовщикам принять не могли. Воспитательная беседа — и все, даже вещи, купленные у иностранцев, приходилось возвращать. Позже вышел закон: за скупку вещей в неположенных местах штраф 10 рублей. Но подобные меры не останавливали фарцовщиков, скорее наоборот.

Этот промысел уверенно проник во все крупные города, куда приезжают иностранные туристы, разделился на многочисленные, если так можно выразиться, группы специализации. Одни пристают к иностранцам в гостиницах, ресторанах, музеях, другие — у гостиниц на улицах. Знакомятся с иностранцами тоже по-разному, для этого у фарцовщиков существуют десятки способов. Трассовики выделились в особый контингент фарцовщиков — в так называемые «сливки общества». Они первыми вступают в контакт с иностранцами, берут больше товаров, и по более дешевой цене, а потом передают приезжих своим городским «коллегам». Дальше, как по конвейеру, зарубежные гости переходят от «ресторанно-гостиничных» фарцовщиков к «уличным».

Почему это явление так живуче?

Причин много. Это и значительные доходы валютчиков, фарцовщиков и спекулянтов, и несовершенство законодательства, и отсутствие действенных мер борьбы с ними. Постараемся рассказать о каждой из этих причин отдельно.

Некто Павел Барбаш (27 лет) по кличке Маня и Андрей Петров (28 лет) знакомы давно. После армии занялись фарцовкой вплотную, и вскоре каждый из них купил по... три автомашины. С 1985 года они стали выезжать на трассу вдвоем, как говорят работники милиции, — в одном экипаже. Правда, через два года дружному экипажу пришлось расстаться — попались на валютной сделке. Но уголовное дело возбудили только против Петрова, Барбашу-Мане удалось отвертеться. Он прекрасно знал, что его дружок скоро предстанет перед судом, что их промысел рано или поздно приведет на скамью подсудимых. Но через три дня Маня снова был на трассе, только уже на другой машине. Правильно заметил Григорьянц — болезнь. Ведь за последние годы трасса дала Барбашу не только новенькие автомашины, но и дорогостоящую видео- и радиоаппаратуру, многочисленные гардеробы импортных одеяний, толстую пачку денег и самое главное — непоколебимую уверенность в собственной безнаказанности. Если Арам Григорьянц хоть для приличия клянется, что забудет трассу, то Барбашу не до приличий. Ловите его, доблестные работники милиции, но на трассе он будет каждый день, и с поличным его никогда не поймают. По крайней мере так заявляет Барбаш-Маня. Кстати, тот же Григорьянц приехал на трассу на следующий же день после задержания. Штраф — четвертый за этот год — его тоже не вылечил.

Григорьянц, Барбаш, Петров и им подобные всего лишь рядовые трассовики, а есть рыбка покрупнее. Недавно в третий раз сел на скамью подсудимых спекулянт-оптовик Валерий Власов. В обороте у этого человека находились сотни тысяч рублей.

Регулярно появлялся на трассе и скупщик валюты Тараканов. Ведь трассовики стали главными поставщиками валюты для крупных городских дельцов. Недавно Ленинградское телевидение показывало судебный процесс над группой валютчиков: Дахьей, Таракановым, Рогинским и другими. Михаил Дахья (32 года, ранее уже судимый за валютные операции) с сентября 1984 года по март 1985 года вместе со своими компаньонами незаконно переместил через госграницу СССР товаров и ценностей на 1 миллион 20 тысяч 18 рублей 88 копеек. Валюту, которая шла с трассы, Дахья в основном и использовал в своих махинациях.

Но выбиться на самые «верхи» удается не каждому. В погоне за призрачным богатством очень многие молодые люди калечат свои судьбы, попадают на скамью подсудимых. Впрочем, проходят через это и те «везунчики», которым удается урвать приличный куш. Недавно был задержан и самый удачливый валютчик Ленинграда — Александр Иванов по кличке Бэст. В незапамятные времена он мог выйти на улицу в одних спортивных штанах, занять сорок рублей, а вечером, облачившись в дорогие заграничные одеяния, прогулять в ресторане «заработанные» две тысячи рублей. Приятель и учитель Дахьи и Тараканова Иванов действительно был до какого-то дня удачливее других. Все-таки в активе две судимости, да и возраст уже обязывал — не мальчик, скоро сорок. Но и «счастливчик» Бэст попался с поличным. В его машине обнаружили крупную сумму финских марок и 4279 рублей — его дневную выручку.

Этот перечень можно продолжить.

Обратная сторона «медали».

— К сожалению, количество валютных сделок растет, фарцовка и проституция тоже получили широкое распространение среди определенных категорий нашей молодежи, — говорит заместитель начальника УБХСС ГУВД Е. Олейник. — Валютные операции становятся не только самым доходным промыслом, но и модным среди них. Средний возраст дельцов — двадцать с небольшим. И они развращают других молодых людей, паразитируют. От некоторых работников милиции еще можно услышать, что, мол, валютчики не так страшны, как кажется. Глубокое и опасное заблуждение. Если в ближайшее время мы не примем действенных мер, которые позволят покончить с ними, нашей стране будет нанесен значительный экономический, моральный и даже политический урон.

Валютные сделки действительно наносят большой экономический урон стране. Валюта, минуя Госбанк, попадает в руки преступников, ведь иностранцы охотно идут им навстречу, так как те платят значительно больше, чем по официальному курсу. Тем самым происходит девальвация рубля, падает его покупная способность по сравнению с инвалютой даже внутри СССР. Многие иностранцы, которые очень часто бывают Советском Союзе, тоже делают на этом бизнес. Контрабандой везут в нашу страну большие партии вещей, валюты. Но если экономический ущерб еще как-то можно подсчитать, то в каких показателях измерить нравственный, моральный урон?

Подобное явление несет большое социальное зло, развращает других. У нас еще, к сожалению, есть такие должности, где надо только сидеть, смотреть и даже спать. Практической пользы от такой работы нет. Ведь, например, те же сторожа, как правило, не материально ответственные лица и в случае кражи ущерб государству не возместят. Они вроде огородного пугала — поклюют птицы урожай, с пугала за это не спросишь. Есть множество и других специальностей, где числиться может один, а работу выполнять другой, по-настоящему нуждающийся в деньгах. Это и должность банщика Барбаша. сторожа Петрова, туалетчика Дахьи. Таким образом получает распространение новый вид паразитизма. По закону такой «работник» ничем не отличается от других — оплачиваемый отпуск, больничный лист, трудовой стаж, пенсия. Только подобные «трудящиеся» — те же бездельники и тунеядцы, вроде Бэста и Власова.

А вообще-то валютчики стараются устроиться поближе к интуристовскому заведению. Кем — не важно, была бы официальная «крыша». И им это удается. В гостиницах и ресторанах любители заграничных купюр чувствуют себя как дома и своего начальства не боятся. Наоборот, подчас начальство само создает благоприятнейшие условия для валютных махинаций. Многие валютчики — официанты и швейцары — платят своему руководству напог, в два-три раза превышающий их собственную зарплату. Недавно сотрудники УБХСС возбудили ряд уголовных дел против администрации и дирекции некоторых ленинградских ресторанов. Началось все с незаконных валютных сделок, а всплыли взяточничество и коррупция.

Поймать валютчика с поличным — дело нелегкое. С «городскими» проще, с трассовиками сложнее. Не напрасно удивлялся и расточал комплименты Григорьянц: действительно сотрудники УБХСС оказались на высоте.

У трассовиков существует целая система «работы» с иностранцами. И самое главное здесь не ловкость и изобретательность — в милиции тоже не дураки работают, — а скорость машины.

Законодательные прорехи.

Помогает валютчикам-фарцовщикам и несовершенство законодательства. Например, сколько ни лови фарцовщика за скупку вещей, он отделывается штрафом. (Правда, сейчас он увеличился до ста рублей.) Но что такое сто рублей для человека, имеющего большие нетрудовые доходы? Укус комара, не больше! А после каждого задержания фарцовщик становится более опытным и осторожным. Если проанализировать это явление с точки зрения логики и законодательства, то фарцовщик, задержанный более двух раз, — потенциальный спекулянт. Почему более двух? Первый раз он клянется, что вещи покупал для личного пользования. Но после первого задержания (с точки зрения закона) должна действовать презумпция невиновности. Если доводы человека нельзя опровергнуть другими фактами, ему надо верить. А почему только потенциальный спекулянт после второго задержания? Вот здесь уже логика вступает в конфликт с законом.

По закону человек признается спекулянтом только тогда, когда доказано. что он перепродал вещь дороже, то есть получил наживу. Когда ловят фарцовщика, он еще ничего не успевает продать, только покупает. И в данной ситуации для него действует палочка-выручалочка — личное пользование. По закону в его действиях (хоть в сотый раз) никакой спекуляции не будет, только скупка. А по логике? Десять штанов сразу не наденешь, и десять магнитофонов сразу слушать не станешь. Фарцовщики берут вещи только для перепродажи, то есть для спекуляции. Вот и получается замкнутый круг: знаем, видим, но сделать ничего не можем, только оштрафовать. Доказывать фарцовщику его спекуляцию — занятие неблагодарное и бесполезное. Необходимы показания иностранца, который продавал вещи. Иначе фарцовщик может заявить, что продает вещи по тем же ценам, что и покупает. Абсурд? Возможно, но закон-то не интересуют эмоции, нужны факты. Когда иностранец покинул пределы Советского Союза, фарцовщик может продавать приобретенный у него товар по любой цене, главного свидетеля уже не найти.

Будет разумно, если в отношении к фарцовщикам ввести возрастающее наказание, как по всем видам преступления УК РСФСР. (Ведь увеличили же штраф от 10 до 100 рублей.) На первый раз достаточно оштрафовать на 100 рублей, на второй, к примеру, уже на тысячу, на третий — конфискация машины, лишение водительских прав или даже лишение свободы. Уверен, подобная мера даст реальные возможности покончить с этим злом. А то сейчас происходят какие-то странные игры: одни, убегают, другие догоняют. Догонят, отпустят, и снова игра продолжается. Странная игра для взрослых людей.

Не все гладко в законодательстве и в отношении валютчиков. Уж. кажется. серьезное преступление, относящееся к разряду государственных, и все-таки... Нет в Уголовном Кодексе РСФСР статьи за хранение валюты. Покупать, продавать, совершать иные операции с валютой запрещено, а хранить, значит, можно? Не парадокс ли?! Можно скупать валюту в небольших количествах, за это предусмотрено административное наказание — штраф. Можно скупать валюту случайно и впервые, на этот счет в законе тоже существует снисхождение — лишение свободы условно. Те, кто составлял подобные законы, плохо знают валютчиков — так считают практические работники милиции. Во-первых, случайностей в валютных сделках не бывает, валюту берут только с определенной целью — перепродать, во-вторых, валютчики, как правило, покупают валюту небольшими партиями, копят ее (кулькуют), а потом реализуют оптовому покупателю, вроде Дахьи.

В последнее время в адрес прокуратуры и суда было высказано много нареканий по поводу слишком жестких и даже в некоторых случаях необоснованных наказаний. Кто-то правильно понял критику в свой адрес, а кто-то нет. Раз нужны мягкие наказания — пожалуйста. Подобная «перестройка» правоохранительных органов валютчикам понравилась.

Некто Виктор Балан был задержан с поличным во время скупки у финна вещей на инвалюту — есть и такой вид промысла. Балан признался в незаконной валютной сделке, подтвердили это финн и его жена. Работники УБХСС больше года «охотились» за Баланом, человеком, в мире валютчиков известным. И вот наконец поймали. Пошли за постановлением на арест и обыск квартиры. Но им отказали. «Зачем его арестовывать, если он и так во всем признался?» — такой ответ сотрудники милиции слышат уже не в первый раз. Балана отпустили, и вскоре тот изменил показания. Оказывается, он покупал вещи у финна на рубли, а не на инвалюту. Подтвердили это и новые «свидетели» — сожительница Балана и его закадычный дружок-фарцовщик. Кстати, при досмотре у финна не нашли ни одной единицы советских денег. Но адвокат и новые «свидетели» упорно гнули свое: валюту подложила милиция. Знакомая фраза, не правда ли? Показания понятых, дружинников, сотрудников УБХСС. не говоря уже о финне и его жене, были взяты под сомнение. В итоге матерый валютчик получил условное наказание, и сейчас его персону снова можно встретить у гостиницы «Европейская». Что он там делает, лучше спросить у самого Балана.

А ведь в законе ясно сказано, в каких случаях применяется арест подследственного до суда: если совершено тяжкое преступление и задержанный может скрыться, если подследственный может совершить другое преступление или мешать следствию.

Когда работники милиции взяли с поличным изрядно всем надоевшего Бэста. казалось, можно вздохнуть свободно. Но не тут-то было. Сперва сотрудники милиции не могли добиться его ареста. Поэтому Иванов взялся за «обработку» двух свидетельниц, которые случайно оказались на месте совершения им валютной сделки. Впрочем, обрабатывать их в том понятии, в котором подразумевает читатель, он не собирался. Резюме преступника было коротким — найду, убью! Но он их не нашел, работники УБХСС настояли на его изоляции.

Рассказывает Юрий Осипов: «Неожиданно ко мне приходят две свидетельницы по его делу и говорят, что они не будут давать против Иванова показания. Пытаюсь разобраться, в чем дело. Оказывается, в зале судебного заседания адвокат при всех спрашивает их место работы, жительства. Сам Иванов на скамье подсудимых, но в зале полно его дружков. И если эта «честная» компания нанесет визит свидетелям, то как бы действительно Бэст не превратился в невинную жертву. От своих показаний свидетели откажутся, визитеры этого легко добьются. А виноваты будем мы — не смогли найти «нормальных» свидетелей. А то, чего доброго, и перед Ивановым извиняться придется.

Зачем спрашивать в суде фамилию, место работы, жительства? Закон требует. А кому нужен такой закон, если он не защищает интересы людей, справедливость? Например, в законодательстве США недавно принята дополнительная мера по охране жизни и интересов свидетелей, дающих показания против мафии. Свидетель может сменить имя и место жительства. Причем все эти сведения хранятся в строгой тайне и охраняются законом. Новая мера уже принесла ошеломляющие результаты в борьбе с мафией.

Экономические нюансы.

Но существуют не только чисто юридические проблемы и трудности. Валютно-фарцовочная деятельность тесно связана с экономикой. Наша легкая промышленность, мягко говоря, уступает западной. Люди хотят купить более красивое, более качественное изделие, и это вполне понятное желание. Пока мы будем выпускать безвкусный ширпотреб, спрос на заграничные изделия никогда не упадет. Соответственно останутся спекулянты, валютчики и фарцовщики.

А выход найти можно. Один знакомый директор текстильной фабрики как-то сказал: «Если нашу легкую промышленность поставить в жесткие рамки спроса — предложения, если зарплата директора будет напрямую зависеть от реализации продукции (можешь 60 рублей заработать, а можешь и 600), то завтра же все увидят на прилавках магазинов вещи, ничуть не уступающие заграничным.

Милицейские проблемы.

Однобоко коснулась перестройка работников милиции, которые занимаются борьбой с валютными сделками и фарцовкой. Требовать с них стали больше, а о реальной помощи почему-то никто не позаботился. Люди привыкли, что наша советская милиция всегда на высоте, такой примитивный стереотип создали многочисленные телесериалы-детективы. А это далеко не так. Что касается валютчиков, то некоторые сравнения будут не в пользу милиции. Например, оперативные машины старые, с «лысой» резиной, с давно исчерпанным моторесурсом. Автотранспорт валютчиков, который, кстати, оборудуют даже радиостанциями, ни в какое сравнение не идет: новый форсированный двигатель (как правило, «Жигули»-2106), спортивная резина. Жесткий лимит бензина на служебную машину — 160 литров в месяц. (Во время рейда мы потратили около 100 литров на двух автомашинах.) Валютчики никаким лимитом не скованы.