Альтернативная мода.Лариса Лазарева,2010.

М.Б.А ювелирку не смогли  тогда запустить?

Л.Л.Это было никому неинтересно. Вслед за кооператорским бумом на всякую дешевую дребедень, массовая  мода все еще оставалась на уровене «красных пиджаков» и болтов-печаток на пальцах рэкетиров и бизнесменов. А культовая прослойка удовлетворилась хендмейдом или винтажными аксессуарами. Да, сейчас очень много высоких брендов делают  ювелирку подобного  вида, как делали мы тогда. А делали мы конструкции не менее интересные и оригинальные чем  нынешние.

К тому же, в 1996 году началось резкое  сворачивание клубной и сквоттерской жизни в Москве. У меня  уже был маленький ребенок, ресурсы  так же резко закончились, и я была вынуждена пойти работать в журнал.  Менялась сама «фабрика глюков», новые устроители которой искали во всем практический смысл и финансовое обоснование. Кому было интересно, те стали заниматься выступлениями как бизнесом. Нам же больше хотелось повеселить себя и знакомых, сгенерировав необычные образы. Такая бесплатная и веселая «фабрика глюков», которая может существовать разве что на деньги меценатов или личными усилиями. Делать то же самое, но за деньги, чтобы продвинуть какой-либо товар на рынок, нам с Региной показалось достаточно скучным и неприятным занятием. Тем более что параллельно, вставал на ноги отечественный глянец и фото дизайн, где требовались необычные образы, и лично для меня это стало естественной заменой перформансам 90‑х.

 Но что-то все-таки продолжало происходить. Петлюра начал ездить в Германию. Для одного проекта в Германию был вывезен весь Петровский, каждый показал что мог. Целую неделю мы устраивали свои перформансы, спектакли и балеты— немцы впечатлились широтой и неординарностью русского андерграунда.

Потом были организованы серии крупных показов на каких-то заводских площадях и на территории только что открывшегося Савеловского рынка. Потом был Тбилисский фестиваль, который кто-то непонятным образом пытался организовать. Было забавно и, слава богу, окончилось это благополучно. Начался период различных авантюр с подтянувшейся попсой и какими-то немалыми деньгами. Участвовать в этом всем не было никакого желания. Зато на подиумах стали появляться люди, которых ранее можно было встретить как зрителей того же Петровского. Что тоже неплохо. Удивительно, что люди сколько-нибудь интересные и необычные, бывавшие в Москве или даже в Питере, не могли миновать этого культового места. Забавно, наблюдая теперь какого-нибудь серьезного чиновника, например от ТВ или культуры, вспоминать его на обшарпанных ступеньках сквота, взирающих с открытым ртом на балеты пани Брони.

М.Б.Ну и  потрясение в виде дефолта и кризиса протянувшегося весь остаток 90-х сказалось на многом. Клубная культура свернулась, пространство для сквотов тоже, а в плане моды и трендов -  многие вернулись к брендам среднего уровня или костюмам Армани и прочим статусным вещам. Что ты думаешь про перспективы моды в этой стране и почему художники которые пробовались в этой нише не пошли дальше?

Л.Л. Ну Маша Цигаль,Оля Солдатова,  кто- то из дизайнеров которые сумели вписаться в тусовку второй половины 90-х, когда  в городе и в стране очередной раз произошли изменения.

М.Б.И все таки про основную проблематику, про людей и тренд сеттеров…

Л.Л.Мне кажется это что-то из обобщенной русской ментальности, чтобы все попытаться  правильно организовать не по  экономически правильным законам, а как получится. В результате ,если что-то начинается в коммерческом русле, то на поверхности остается только поток какой то малохудожественной фигни. У русских дизайнеров  в целом достаточно странная история. Все кто следит за модой уверенно считают, что русской моды нет как таковой. Нет определенных тенденций, а те проявления которые существуют, они вне моды, в широком смысле. Либо это пересказ каких-то известных  иностранных  историй, либо сделано все из не особо качественных материалов, но при этом стоит это все запредельно дорого и позиционируется существование местных домов мод как некое достояние и подвижничество.

Мне кажется что проблема заключается во многом не столько в отсутствии вкуса и доверия к СМИ, а в общем  кризисе перепроизводства. Поэтому  для достижения экономических интересов  дельцы чрезмерно раздувают потребности человека и заставляют покупать бесконечное количество вещей. Это тоже уничтожает моду как движение и возвращает человека, что он начинает носить простые и практически одноразовые  вещи. Пропадает индивидуальность, рукодельность, хотя никто не  мешает заниматься хендмедйдом. Просто объяснить ситуацию для себя  и для других мало кто берется.

Ведь занятие  модой и  тем более производство качественных штучных вещей, сродни медитации на горе. Конечно, останется какое-то количество людей которые будут носить рукодельные вещи и производить, собственно на них это движение и держится. Другой вопрос будут ли они в центре внимания или в андеграунде. Но, так или иначе, они всегда будут в оппозиции основной тенденции конца 20-го века –  массовое потребление и плюс массовое сознание. И этот «социальный аутизм» небольших групп и отдельных персон,  позволяющий быть вне социума, он и сейчас будет так же авангарден как и раньше, только проявляться будет несколько иначе. В духе своего времени.