«Томпсон Х. С. Ангелы ада»:

АНГЕЛЫ АДА СБИВАЮТСЯ В СТАЮ

Сообщалось, что по крайней мере дюжина общин во всему штату закаляет «нервы в ожидании вторжения». Это стало настоящей «изюминкой» в праздничной атмосфере. Все любители полазить по горам на выходные, здоровые благополучные типы, работающие с девяти до пяти, страстно мечтающие выпустить наконец‑то пар, отправлялись в отдаленные кэмпинги на машинах, забитых хот‑догами, древесным углем и ракетками для игры в бадминтон… и все они гадали — удастся ли им провести уик‑энд спокойно и не получить какую‑нибудь травму или удар цепью по голове.

До начала пробега в Бейсс Лейк вся известность Ангелов была уже фактом истории и представлялась зловещими историями из полицейских журналов для регистрации приводов, жертв и свидетелей. Сейчас впервые появилась возможность действительно присутствовать на ралли Ангелов Ада. Все, что надо было сделать, так это просеять слухи через сито, отделить зерна от плевел и выбрать правильное направление. <Или позвонить в «Бокс Шоп»…>

Дорожный патруль Калифорнии объявил о существовании новой и тщательно разработанной сети слежения, радиокоммуникационной системы, специально созданной, чтобы точно засекать местоположение любого сборища «отверженных» мотоциклистов и передавать об их перемещениях полиции по всему штату, — таким образом ни одна община не окажется застигнутой врасплох. Но не поступало заявлений о каких‑либо глобальных планах по нейтрализации угрозы. Широко распространенное неправильное и превратное представление об Ангелах Ада состоит в том, что они якобы prima facie незаконны и что каждый из их пробегов, который они только собираются устроить, лучше пресечь в зародыше, просто арестовав всю банду в тот момент, как только они появятся на хайвее. А это может повлечь за собой создание интересной правовой ситуации: офицерам, производящим арест, будет трудно найти законные и обоснованные обвинения, чтобы взять их на заметку. В поездке из одного города в другой на мотоцикле нет ничего противозаконного; тысяча Ангелов Ада может проехать из Нью‑Йорка в Лос‑Анджелес без всякого риска подвергнуться аресту, пока они не нарушат по меньшей мере одно правило местного свода законов. Ангелы прекрасно об этом осведомлены, и перед началом пробега они проходят свой маршрут по карте, обмениваются информацией, какие именно города по дороге могут оказаться опасными… потому что специальные, противоестественно жесткие ограничения скорости, отсутствие знаков, необычные законы или что‑нибудь еще в этом роде могут привести к тому, что их подвесят за яйца. Большинство ездило по Калифорнии в течение многих лет, и они знают на своей собственной шкуре, какие города не отличаются особым дружелюбием и гостеприимством. Около тридцати миль к югу от Сан‑Франциско, например, есть деревня под названием Хаф Мун Бэй, где «отверженных» мотоциклистов арестовывали сразу же, как только они там появлялись. Ангелы знают об этом и пытаются избегать этого места. Если бы они захотели оспорить такой явный полицейский произвол, суд мог бы, конечно, снять с них все обвинения и отменить арест, но это займет уйму времени и потребует целую кучу денег, а Залив Полумесяца не так уж для них важен — не слишком подходящее место для вечеринок.

Рино — совсем другое дело! В течение многих лет Ангелы совершали свой пробег на Четвертое Июля в Рино, но после того как дюжина Ангелов разнесла там в 1960‑м кабак, «Самый большой из маленьких городов в мире» издал закон, запрещающий более чем двум мотоциклистам ездить вместе внутри городской черты. Знаков, предупреждающих о таком ограничении, на многих подъездах к городу, разумеется, не было, и распоряжение городских властей с полной уверенностью можно прокатить в суде, если трио путешествующих байкеров с Востока когда‑либо повяжут только за то, что они просто проехали вместе через город. А это уже маловероятно. Закон сварганили с целью дать в руки полиции Рино легальное оружие против Ангелов Ада. И именно подобное обвинение Ангелы смогут предположительно разнести в пух и в прах в суде, если один из них пожелает: (1) провести праздничный уик‑энд в тюрьме, (2) отправить по почте сумму минимум в сто долларов в качестве залога, (3) вернуться в Рино несколько недель спустя с адвокатом, чтобы заявить суду о своей невиновности и узнать дату проведения судебного процесса, (4) еще раз появиться в Рино, и снова со своим адвокатом, чтобы оспорить дело в суде, (5) по всей вероятности явиться на третье слушание либо в Рино, либо в Карсон‑Сити, что неподалеку от Рино, и подать апелляцию вышестоящие судебные инстанции, и (6) нарисоваться с достаточным количеством денег и заплатить адвокату за все то время и усилия, которые потребуются, чтобы подготовить достаточно убедительную защиту и убедить в кратком резюме суд штата Невада, что один из местных законов Рино — не конституционен, лишен здравого смысла и дискриминационен. <Ангелы достаточно хорошо понимают, что люди относятся к ним с огромным предубеждением и по возможности стараются в суде не появляться. Outlaw, встречающийся с судом присяжных, знает, что он должен подстричь свои волосы, сбрить бороду и взять у кого‑нибудь напрокат галстук. Опыт научил их разыгрывать из себя в суде «цивилов». Одному Ангелу из Фриско как‑то раз удалось избежать обвинения в оскорблении действием, потому что офицер, который его арестовал, не смог опознать его в суде. Коротко стриженный и без своих «цветов» он мало чем отличался от десятков тысяч других людей.>

В этой стране правосудие недешево, и люди, которые настаивают на справедливости, обычно либо доведены до отчаяния, либо одержимы идеей подтверждения правильности приговора, вынесенного ими самими, — это обычно граничит с мономанией. Ангелы Ада не страдают подобным недугом, даже тогда, когда решение суда означает для них расставание со всеми удовольствиями Рино. Они стараются избегать тех мест, где все местные мудаки категорически настроены против них — либо прибегая к помощи закона, либо выпендриваясь еще как‑нибудь по‑другому… Ангелы обычно проницательны и интуитивно чувствуют, каковы эти мудозвоны на самом деле.

В первую очередь, пробеги — это вечеринки, а не игры в войнушку, а в тюрьмах маленьких городов скукотища такая, что повесишься.

Рассмотрим варианты действий шефа полиции в отдаленном городке с населением в двадцать тысяч, у которого под рукой подразделение в двадцать пять человек… Он неожиданно получает информацию, что вот‑вот невесть откуда на его голову свалятся от трех до пяти сотен «отверженных» мотоциклистов. Когда точно? Это лишь вопрос нескольких часов. Самое худшее, с чем ему пришлось столкнуться за девять лет пребывания на посту шерифа — налет на банк и недолгая перестрелка с двумя отморозками из Лос‑Анджелеса. Выстрелов десять, не больше. Но это случилось очень давно, и с тех пор его работа была сплошным удовольствием, мирной и безмятежной… дорожные аварии, хулиганские выходки подростков и пьяные драки на выходные в каком‑то из местных баров. За все годы работы шерифом у него не было ни одного случая, который мог бы подготовить его к встрече лицом к лицу с армией хулиганов‑недочеловеков, современной бандой Джеймса… скандально знаменитыми головорезами, которым пристукнуть легавого — как два пальца обоссать или наступить на жабу… и если они распояшутся, единственный способ справиться с ними — это применить грубую силу.

И даже если ему в срочном порядке законом предоставлялись чрезвычайные права и полномочия и достаточно вместительная тюрьма, чтобы сразу запихнуть туда всех, главной нерешенной проблемой по‑прежнему оставалось одно — как заставить их повиноваться. Двое из его людей больны, двое в отпуске, так что остается двадцать один. Он бегло записывает какие‑то цифры в свой дежурный блокнот: двадцать один человек, каждый из них с помповым ружьем (пять выстрелов) и револьвером (шесть выстрелов), что дает ему ничтожный шанс, тщательно организовав засаду, уложить на хер около двухсот врагов — оставив в живых сотни других, которые моментально ополоумят от страха и ярости. Они могут причинить невероятный ущерб… А о засаде и говорить нечего — там никого не останется в живых, и все из‑за кошмарной славы Ангелов, от которой кровь стынет в жилах. Что должен будет сказать губернатор наиболее прогрессивного штата нашей страны по поводу преднамеренного избиения в День Независимости двухсот граждан провинциальными, неотесанными полицейскими‑дубарями?

Есть еще один вариант: позволить «отверженным» въехать в город и попытаться контролировать их действия, по крайней мере до тех пор, пока они не учинят чего‑нибудь эдакого… но это может привести к непосредственному рукопашному бою без всякого предупреждения — врагу понадобится время, чтобы обкуриться и напиться, снять с передка свои орудия и выбрать место боевых действий. За ночь, после титанических усилий, около пятидесяти или семидесяти пяти человек в качестве подкрепления могут быть отправлены по железной дороге из соседних городов и округов… но во время праздничного уик‑энда ни у одного полицейского подразделения нет лишних людей. Если же они все‑таки найдутся, то их отзовут назад сразу же, когда тусовка outlaws внезапно круто изменит курс и остановится для пивного перекура в каком‑то неожиданном месте. Весь план сражения должен быть незамедлительно изменен сообразно обстоятельствам.

Ангелы никогда не устраивали генерального сражения с силами закона и порядка, но они нападали на копов‑одиночек или на группы в три или четыре человека так часто, что полиция в большинстве городов либо обращается с ними вежливо, либо противостоит им настолько рьяно, насколько это только возможно. «Отверженные» не разделяют уважения среднего класса к власти и не делают никаких реверансов перед полицейским «значком». Они оценивают власть копа по той силе, которую тот может пустить в ход. В некоторых рассказах о настоящем скандале в Холлистере, в 1947‑м, повествуется о том, как местные полицейские были заперты в своей собственной тюрьме буйствовавшими мотоциклистами, которые тогда «захватили город». Тот единственный Ангел Ада, оставшийся сейчас «на колесах», который лично присутствовал в Холлистере, развенчивает большую часть легенд, которые как грибы после дождя появляются о байкерах на протяжении всех этих лет. «Мы просто там гуляли, — объясняет он. — И не делали ничего такого, не гасили обывателей, вообще ничего в этом роде… Конечно, мы изрядно пошумели, да налетели на каких‑то людей, которые стали швырять в нас камнями. Когда легавые стали возбухать, мы засунули парочку из них в мусорные баки, а поверх водрузили их собственные мотоциклы, вот и все».

В 1948‑м, год спустя после гулянки в Холлистере, около тысячи мотоциклистов устроили вечеринку в Риверсайде, рядом с Лос‑Анджелесом. Они устраивали гонки по улицам, швыряли шутихи в копов и делали все, чтобы напустить побольше страха на обывателей. Одна раздухарившаяся компания остановила в середине города машину офицера ВВС. Когда летчик начал истошно сигналить, мотоциклисты прыгнули на капот его машины, помяли его, разбили все стекла, отдубасили водителя и облапали его похолодевшую от ужаса жену, а перед тем как милостиво позволить им убраться восвояси, строго предупредили — никогда не гудеть на пешеходов. Шериф Кэри Райберн припер к стенке одну компанию оккупантов и приказал им убираться из города, но те презрительно дали ему пинка под зад, сорвали с него значок и порвали форму. Когда шериф сподобился вызвать подкрепление, «отверженных» и след простыл.

Задолго до наступления эры заключения договоров о взаимопомощи между соседними полицейскими подразделениями у находившихся в зачаточном состоянии банд «дикарей» было достаточно здравого смысла, чтобы не драться на полном серьезе с вооруженными копами. Даже сейчас они лишь подразнят полицию, если станет очевидно, что со стороны представителей закона требуется выдержка и еще раз выдержка: бунт в самом разгаре, гвалт перед телевизионными камерами или любое противостояние двух сил, которое привлекает внимание любопытной толпы и совершенно исключает возможность перестрелки. <В августе 1966 трое Ангелов попали за решетку за нападение на полицию, которая сорвала поминки по одному из Ангелов в южном Сан‑Франциско. «Вашему поведению нет оправдания, — заявил судья У.Говард Хартли, зачитывающий приговор. — Такое поведение, в духе „бей копов“, не может оставаться безнаказанным. Вы действовали как паразиты. Вы не выказали никакого уважения к обществу или к самим себе. Ваше враждебное отношение к закону лежит за пределами человеческого понимания». И трое Ангелов были признаны виновными в соответствии с новым законом, расценивавшим содеянное ими как тяжкое уголовное преступление, а именно: нанесение тяжких телесных повреждений офицеру полиции при исполнении им служебных обязанностей… Так что, вместо того чтобы понести наказание за такой мелкий проступок, как сопротивление при аресте, они сами себя подставили под новые и более жестокие приговоры. Один из Ангелов, Лью Роузберри из Хэйуорда, двадцати двух лет, получил год тюрьмы и пять лет условно. К Рэю Хатчинсу, которому также исполнилось двадцать два, было проявлено снисхождение из‑за его почетного увольнения из ВВС. Он получил только шесть месяцев тюрьмы и три года условно. Двадцатидвухлетний Кен Крэйк встретил свой приговор в качестве бывшего скаута‑следопыта и отделался девяноста днями тюремного заключения.> Из‑за всего вышеперечисленного тусовка Ангелов Ада, отправляющаяся в пробег в сторону курортного района, — чудовищное событие для местных копов, которым предстоит с ними разбираться. Трюк состоит в том, чтобы контролировать их без провокаций, и вся заковыка заключается в том, что «отверженных» очень легко спровоцировать. Как только демонстрация силы выходит из‑под контроля, не избежать травм, омерзительного паблисити, а любой коп, который потеряет голову и предпримет экстремальные меры (такие, как пальба в общей свалке) и в результате случайно подстрелит невинного человека, рискнет запятнать свою карьеру объявлением дисциплинарного взыскания.

Американское судопроизводство никогда не создавалось с целью контролировать большие группы бунтующих граждан. Оно было предназначено защищать общество от особо вопиющих уголовных проступков или от противоправных деяний отдельных лиц. В основе его лежит высказанное неизвестно кем предположение, что полиция и граждане всегда образуют естественный союз против злобных и опасных жуликов, которые непременно должны быть арестованы, если попадутся с поличным, или застрелены на месте, окажи они сопротивление.

Тем не менее, налицо признаки, что этот «естественный союз» мог бы повторить судьбу линии Мажино. Все чаще и чаще полиция вступает в конфликт с целыми группами граждан, и никто из них не является преступником в традиционном смысле этого слова, но многие из них так же потенциально опасны, по мнению полиции, как и любой вооруженный рецидивист. Этот принцип правильно срабатывает в ситуациях, связанных с участием групп негров и тинейджеров. Бунт Уоттса в Лос‑Анджелесе в 1965‑м стал классическим примером такой новой расстановки сил. Целая община, обуреваемая жаждой мести, набросилась на полицию с такой яростью, что пришлось вызывать национальную гвардию. И всего лишь несколько бунтовщиков были настоящими преступниками — по крайней мере так было до тех пор, пока не разразились беспорядки. Возможно, Америка порождает целую новую категорию потенциальных социальных преступников… лиц, которые угрожают полиции и традиционной структуре общества даже тогда, когда они не нарушают какого‑либо закона… а просто потому, что они смотрят на Закон с презрением, а на полицию — с недоверием. Это постоянно пульсирующее внутреннее негодование может вызвать настоящий взрыв без всякого предупреждения, при одной лишь малейшей провокации.

Некоторые из наиболее эффектных преступлений Ангелов Ада — мелкие проступки, такие, как «непристойное и развратное» поведение и «нарушение спокойствия». Они не требуют серьезной подготовки или каких‑либо профессиональных навыков. В полицейских регистрационных журналах обычно появляются записи о таких обычных правонарушениях, как « приставание на улице». Тысячи людей платят штраф каждый год за непристойное поведение в общественных местах, за драки в барах или за езду на бешеной скорости в густонаселенных кварталах. Но когда пятьсот представителей неких несомненно человекообразных особей съезжаются на территории одной из мирных общин и начинают испражняться на улицах, швырять пивные банки друг в друга и гонять на рычащих мотоциклах по деревенской площади… шок, испытанный обывателем, окажется более сильным и глубоким, чем от нападения на местный банк в стиле Диллинджера людьми с автоматами. У нескольких человек сдают нервишки, и они заливаются горючими слезами, а Федеральная корпорация Страхования депозитов будет вынуждена выплачивать по исковым требованиям… а вот сообщение о сотнях гнусных головорезах, держащих путь на горный курорт, может ввергнуть все население в панику, и оно лихорадочно начнет вооружаться.

Такова была ситуация, сложившаяся к 3 июля 1965 года. Община Бейсс Лейк все эти дни пребывала в ужасном напряжении. Копии журнала Life от 2‑го июля, освещавшие события в Лаконии, были выставлены на всех прилавках деревенского рынка. Местные жители ожидали самого худшего. Из всей газетной шумихи были сделаны надлежащие выводы — самые оптимистические прогнозы сводились к пьяным дракам, причинению ущерба собственности, запугиванию граждан и получению в любой момент какого‑нибудь телесного повреждения. Существовала также вероятность, что «отверженные», по своему обыкновению, смогут скупить все запасы пива в городке. И если эти скоты полностью соответствуют своей репутации, что угодно может стать причиной массовых поджогов, грабежей и изнасилований.

Как только начался уик‑энд, атмосфера в Бейсс Лейк стала напоминать обстановку в канзасской деревушке, готовящейся к надвигающемуся торнадо.

10

«Старик, когда тебе было пятнадцать или шестнадцать лет, думал ли ты, что в конце концов станешь Ангелом Ада? Да как вообще так получилось, что я спутался с вами, чуваки?.. Господи, да я демобилизовался из Армии и вернулся в Ричмонд, начал ездить по округе на мотоцикле в штанах из чертовой кожи, в чистых спортивных рубашках и даже в защитном шлеме… А потом я встретил вас, чуваки, становился все неряшливее и неопрятнее, грязнее и грязнее… я и сам в такое не мог поверить… Потом я потерял работу, и начал тратить все свое время либо на участие в пробеге, либо на подготовку к очередному… Господи, да я все еще не могу до конца во все это поверить»

(Толстый Д., Ангел Ада из Ричмонда).

"И че ты имеешь в виду под словом «правильно»? Нас интересует только то, что правильно для нас. Мы дали собственное определение слову «правильно»

(Ангел Ада, с головой погрузившийся в Философию).

По словам Френчи, пробег должен был начаться в восемь утра от «Эль Эдоб», кабака на Восточной четырнадцатой Улице в Окленде. (До осени 1965 года «Эль Эдоб» был неофициальной штаб‑квартирой Оклендского отделения, эпицентром всей деятельности Ангелов Ада в Северной Калифорнии. Однако в октябре его снесли, освобождая место для парковочной стоянки, и Ангелы вернулись обратно в Клуб «Синнерз».)

Согласно утренним прогнозам погоды, во всем штате все выходные должна была стоять дикая жара, однако первые лучи солнца Четвертого Июля в Сан‑Франциско с трудом пробивались сквозь плотную завесу тумана. Я проспал, и в спешке, уже на выходе, забыл свою фотокамеру. И позавтракать толком не успел… Но все‑таки умудрился проглотить сэндвич с арахисовым маслом, пока грузил машину… спальный мешок и сумку‑холодильник с пивом — на заднее сиденье, магнитофон — вперед, а под водительское сиденье я бросил незаряженный «Люгер». В кармане у меня лежала обойма — на тот случай, если ситуация выйдет из‑под контроля.

Удостоверение прессы — отличная штука, и его просто необходимо иметь при себе, но, когда начинаются беспорядки, пистолет — лучший пропуск, обеспечивающий тебе безопасный проход куда угодно.

Я вышел из квартиры около восьми, и, находясь где‑то на окутанном туманом мосте через Залив между Сан‑Франциско и Оклендом, услышал первое сообщение по радио:

«Этим утром община Сьерры у Бейсс Лейк потрясена известием о предстоящем нашествии скандально известной мотоциклетной банды Ангелов Ада. Вооруженная до зубов полиция и помощники шерифов выставили посты на всех дорогах, ведущих к Бейсс Лейк. Шериф округа Мадера, Мэрлин Янг, доложил о приведении в полную готовность вертолетов и других сил быстрого реагирования. Соседние органы административной власти, включая патрульных со служебными собаками шерифа округа Керн, подняты по тревоге и готовы немедленно выступить. Согласно поступающей информации, Ангелы Ада скапливаются в Окленде и Сан‑Бернардино. Оставайтесь на нашей волне, и вы будете в курсе всех подробностей происходящего».

Среди тех, кто решил тем утром не крутить ручку настройки своих приемников и остаться на этой волне, оказались несколько тысяч безоружных налогоплательщиков, собирающихся провести праздники по соседству с озером Бейсс и парком Йосемайт. Они уже отправились в путь, но добрая половина из них все еще пребывала в полусонном раздражении от того, что вещи пришлось грузить в самую последнюю минуту, что детей пришлось во время завтрака поторапливать… как вдруг радио в их машине прохрипело, что они, не выспавшиеся и сердитые, направляются прямиком, добровольно в эпицентр вероятной зоны боевых действий. Они читали о бесчинствах в Лаконии и других безобразиях, чинимых Ангелами Ада, но в печатном виде все угрозы лично для твоей жизни кажутся далекими, по‑своему жуткими и реальными, но ты не чувствуешь при этом леденящего страха, от которого случается медвежья болезнь. Такой страх накатывает, подступает к горлу, когда до человека доходит, что дело касается непосредственно его самого. Газеты, которые выйдут на следующий день, могут и словом не обмолвиться о людях, избитых и затерроризированных за три тысячи миль отсюда, но на этот раз все будет происходить непосредственно там, где ты и твоя жена собрались провести выходные.