Stereopravda Большого Миши

Михаил Кучеренко, известный широко как Биг Миша в восьмидесятые являлся ярким

сподвижником отечественной рок-альтернативной культуры, в девяностые увлекся

hi-end техникой, дружил с Джоном Пилом, завязал множественные деловые отношения

с производителями аудиофильной техники в США, в 2004 стал продюсером альбома

дуэтов Марка Алмонда с плеядой отечественных исполнителей: Гребенщиковым, Лагутенко, Аллой Баяновой, Людмилой Зыкиной под названием «Heart on snow», рассказывает

о восьмидесятых и о своей современной жизненной позиции:

Если начать издалека, то я думаю, что у человека склонности формируются в момент рождения, как и вера - возникает в момент его рождения; либо возникает, либо не возникает и привить ее кому было ни было потом практически невозможно - можно ханжески отдавать почести, отправлять обряды, но реальное ощущение адекватного состояния действительно приходит в момент рождения. У кого-то это талант к живописи, у кого-то талант к музыке и я считаю, что талант что-либо воспринимать по достоинству - это такой же редкий талант и он мало кому дается. Если посмотреть вокруг, то музыку слушают все, другое дело, что воспринимают на разных уровнях, так же как и русским языком пользуются все, а пишут интеллектуалы, писатели, журналисты - некая элита и к этому нужна определенная склонность таланта. Так я считаю, что у меня есть определенная склонность таланта воспринимать музыку, не делать, а именно воспринимать.

Люди, которые творят, подчас считают, что они имеют некий приоритет, а люди, которые что-то воспринимают, являются неполноценными потребителями того, что кто-то там сделал или делает. Талант что-то оценить по достоинству является такой же разновидностью таланта что-то делать. Некоторые как-то антогонистически относятся к самой идее музыкальных или художественных критиков, считают что это отдает снобизмом. На самом деле есть больше оснований доверять человеку, у которого к этому есть склонность, способности и который положил много сил чтобы в чем-то разобраться, у которого есть за плечами определенные основания в этом разбираться, чем у чукчи, который придет в Эрмитаж, увидит импрессионистов и посчитает,  что его мнение, неподготовленного для этой среды является таким же ценным, как , допустим, мнение искусствоведа, который проработал в этом заведении всю свою сознательную жизнь и конкретно этим направлением в искусстве занимался и т.п. и т.д.

Относительно музыки я считаю, что у меня врожденное свойство воспринимать и она,  может быть, более глубоко возбуждает меня, чем среднего человека. Из раннего детства помню свои воспоминания, когда музыка любая, например, несущаяся из радиоприемника меня сильно возбуждала и определила мою способность эволюционировать. Моя внутренняя склонность к музыке как-то связана с потребностью в эволюции, которая с помощью музыки и сопровождает меня всю мою жизнь.  Если проследить за моей кривой музыкального развития, то она пролегает от простого к сложному - от вещей, которые возбуждают поверхностно до тонких джазовых импровизаций, висящих на уровне владения тонкими музыкальными связями. Есть такая теория «окон» - открывается окно и закидывается в подсознание некая информация, позволяющая пользоваться человеку каким-либо информационным каналом. Канал может быть музыкальный, творческий, научный и т.д. Музыка является неким языком, обладающим собственными понятиями и дается человеку в первые годы после рождения. Бурятам дается бурятский язык, англичанам дается английский язык, а какой-то части населения язык музыки дается в качестве коммуникативного средства.

ей с другой сводится к общению по

еня чем среднего

Музыка является коммуникативным каналом, она позволяет людям общаться на эмоциональном уровне(а общение на эмоциональном уровне сводится к каким-то каналам информации. Искусство как раз и выполняет коммуникативную роль - позволяет людям общаться на уровне проявления каких-то состояний и передачи этих состояний через тот жанр в котором люди себя реализуют. Соответственно, коммуникативность предполагает с одной стороны автора, с другой стороны-исполнителя. Количество талантливых авторов и талантливых исполнителей с одной стороны и с другой - количество талантливых слушателей, готовых все это адекватно воспринимать - оно примерно одинаково. Скажем, я был  ась к этому явлению поверхностнооложить что из них значительная частьв клубе «Б-2» на выступлении мировой звезды - бас гитариста Тони Левина и на концерте было несколько сот человек и если предположить что из них значительная часть

отнеслась к этому явлению поверхностно, то  реально людей, которые воспринимали это адекватно(допускаю это как некую аналогию)соответствовало количеству людей на сцене. В то время там было много людей(типа меня) ,которые пришли и как-то обыденно к этому отнеслись - и мне не показалось что там происходило что-то невообразимое, я был не то чтобы слишком разочарован, но многого и не ожидал.

В советское время, в середине восьмидесятых, когда явно назревали некие перемены и эволюция была налицо, в частности, носителем эволюции были культурные проявления- живопись, музыка и т.п. И люди, которые немного опережают время, они оседлали это, кто-то из конъюктурных соображений, другие искренне. Можно провести аналогию между часами и творческими людьми: если часы стоят -  они два раза в сутки показывают абсолютно правильное время,  если они опережают или отстают - они никогда правильное время не показывают. Есть люди  явно консервативные, стоящие на одном месте и раз в какой-то интеллектуальный цикл они показывают или отражают абсолютно правильную культурную ситуацию. Взять как пример можно Аллу Баянову. Такая как она есть уже сто лет, можно сказать, но ее время возникало несколько раз. Интерес к ней возникал сначала в тридцатые годы, в сороковые(когда она жила и выступала в Румынии), потом к ней возник интерес в России, причем у самой широкой публики. Она, верная себе, находясь на своем месте при возвращении определенных культурных циклов оказывается в теме.

Есть люди, которые в музыкальном плане, наоборот, постоянно опережают время и только когда проходит какое-то время все начинают реагировать, говорить: «Боже мой, это невероятно!», хотя это могло быть сделано десять-двадцать лет назад. Пример-тот же Билли МакКензи из «Associates» с альбомом «Salco», про который после смерти автора говорили и писали, что эта работа упредила в популярной музыке многие тенденции и до сих пор отражает в себе многие компоненты, которые в поп-музыке не охвачены, то есть когда-нибудь их кто-то будет использовать и они станут общепринятыми, но они являются предзнаменованием. А с другой стороны есть люди, которые постоянно отстают от времени. Взять тот же хард- рок: назвать эту музыку прогрессивной язык не поворачивается, хотя парадоксально, что именно к ней припечатали это слово, и вот уже в одном этом понятии сидит какая-то ирония-«прогрессив- рок». Скорее это «регрессив-рок»- музыка, севшая между всеми возможными стульями. Это не джазово качественно сыгранная музыка - не тот уровень, и не настолько интересная в современном  музыкальном плане. Это какая-то старперская история в плохом смысле этого слова, каким-бы инструменталистом рок-прогрессивист бы не был. Так в подтверждение того, что человеку дается талант какой-то определенный и если он хороший музыкант-исполнитель это одно,

если он хороший автор, это другое, если он хороший интерпритатор, это третье. В театре, где есть актеры, режиссер, рабочие сцены, осветители и представить себе, что хороший драматург будет отличным актером - невозможно и наоборот. Бывают исключения, конечно, когда человек продюсирует сам себя - Стинг, например. Но если взять сто самых золотых хитов всех времен и народов, как правило, исполнитель исполняет не свои песни. Элвис Престли, допустим. «Битлз» заслужили свое место в этом пантеоне больше как авторы материала, чем исполнители - их исполнение, в результате, не является приоритетным.

Брайн Ферри - типичный исполнитель, его самыми выдающимися работами, на мой взгляд являются альбомы, где он поет чужие вещи, кавера. Итак, у определенных людей есть собственные способности, и любовь к музыке является талантом, как и талант к деланию музыки. Коммуникативные способности музыки позволяют человеку эволюционировать, развиваться. И у тех, кто до седых мудей слушает «Дип Пепл» это явный признак дегенератизма, неспособности развиваться.

Под воздействием музыки просыпалось мое сознание, просыпался интерес к миру и начинал действовать механизм эволюции, связанный для меня в жизни неким смыслом.

Почему я попал в МИФИ? Потому что в то время три ВУЗа в стране пользовались опре деленными привелегиями: МФТИ, МГУ и МИФИ. Вступительные экзамены там проходили в июне, чтобы непоступившие туда могли поступать дальше. Таким образом, в эти три ВУЗа поступали самые способные в научно-технической области. МИФИ подбирал и тех, кто проваливался в МГУ и ФизТех, но имел достаточную подготовку. Особенность МИФИ в том, что там училось много людей, которые не хотели учиться, но при этом

имели способности, чтобы доучиться до диплома. Соответственно, они могли заниматьсячем угодно и благодаря своим способностям и потворству нежеланию учиться доживалидо последнего курса, увлекаясь рок-музыкой, участвуя в деятельности клуба «Рокуэла Кента» и устраивая выставки живописи и концерты. До нашего потока еще за несколько лет устраивались студенческие рок-фестивали, когда группы выставляли аппаратуру на козырьки общежития и играли до поздней ночи. Представить себе сейчас студентов в студгородке играющих на козырьках зданий трудно - не до этого стало, никого это уже не интересует. Тогда же в рок-музыке сосредотачивались наиболее яркие люди с определенной жизненной позицией, с чувством силы, способной противостоять обывательскому существованию. Сейчас все вывернулось наизнанку: есть те же стереотипы, те же обывательские представления и музыка, которая существует при этой самой свободе, которая у нас сейчас есть, она ничуть не хуже и не лучше той, что была в умах у обывателя тридцать лет тому назад. Некоторые меня обвиняли, что я профессиональный диссидент, раньше был против коммунистов, сейчас стал против демократов. Ничего на самом деле не изменилось - люди, которые раньше были коммунистами, теперь стали антикоммунистами.

В МИФИ человек мог появиться в начале семестра, где-то потом проболтаться, походить-побродить и к концу семестра являлся и сдавал сессию, благо лабораторных работ не было. Те, кто не справлялся, отсеились на первом-втором курсах, где был наиболее сильный прессинг. Тогда, в восьмидесятые я ходил на всякие концерты, которые устраивались в Москве: квартирные Гребенщикова и «Кино»; информация распространялась через активистов рок-движения, появлялся у нас в институте Илья Смирнов, Стас Воронов

издавал сам-издатный журнал «Зеркало», что было на тот момент на грани дозволенного, хотя речь там шла о музыке, и политики не касалось. Через человека по фамилии Литовка (он умер в начале девяностых от рака мозга) я получил возможность посещать квартирники. Первый концерт «Аквариума» был летом 1981 года и оставил у меня такое странное впечатление, породив первый интерес к «Аквариуму», хотя продираться через неадекватное качество записей и самих выступлений было довольно сложно. До этого я слушал «Машину Времени»(из наших групп) время от времени, в Сочи на открытых площадках.

На квартирных же концертах я познакомился с Цоем и с Гребенщиковым, уже после окончания института - с Сергеем Африкой, он на одном из рок-фестивалей в Петербурге представил меня Липницкому, который познакомил меня с Курехиным. Я стал довольно часто появляться в Питере и одновременно в МИФИ под занавес, когда я уже заканчивал учебу, в рок-клубе института я устраивал разные концерты и выступления. Смирнов тогда подтянул питерскую тусовку в Москву. Это были одновременно и художники - Звездочетов, с московской стороны - «Мухоморы» и музыканты - «Автоматические Удовлетворители» со Свиньей, «Кино», «Аквариум», «Зоопарк» из Питера. Потом мы компанией замечательно ездили на концерты московской суперподпольной группы «ДК». В середине восьмидесятых, после посещения питерских рок-фестивалей и уже зная Цоя,Гребенщикова, Майка я познакомился и стал общаться с другими музыкантами и деятелями. Майка мы приглашали выступать в МИФИ и он приезжал и выступал у нас в

общежитии вместе с «Зоопарком». Там же состоялся концерт «Аквариума» с Курехиным,были концерты группы «Центр», «Странных Игр». «Звуки Му» мне никогда особо не импонировали, и Мамонов мне всегда казался таким персонажем, раздираемым комплексами неполноценности и он для меня рисовал в искусстве роль со знаком минус,а я считаю, что искусство должно опираться на слово «творчество» от слова «творить», каки по-английски-«creative» от слова «create»-творить. То, что делают «Звуки Му» мне видится разрушением и творческого элемента я там не вижу или хотя бы свободного владения тем языком, на котором они пытаются что-то там говорить я не наблюдал. И то,что они говорили для меня не несло для меня никакой особо значимой и полезной информации. Полезной в том смысле, что информация на уровне моих чувств должна меня позитивно развивать в той системе ценностей, в которой я нахожусь. У меня есть некая система ценностей по жизни и такие явления эстетики как кино, литература, публицистика, литература движут меня по тому направлению, которое у меня есть. Это мой вектор.

И когда я смотрю хороший фильм, то понимаю, что он добавил что-то в плане моей эволюции, моего развития, поддержал меня каким-то полезным опытом. Когда же я слушаю «Звуки Му» я не получаю оттуда никакой информации, а та информация, что от них до меня долетает, носит для меня негативный характер, она не вписывается в ту систему «хорошо и плохо», в которой я существую. У «Аквариума», в смысле противопоставления, есть широта кругозора, в том числе и музыкального, есть определенный и очевидный талант Гребенщикова к написанию ярких песен, которые человека как-то развивают. Ведь мы развиваемся на каких-то примерах, которые стимулируют состояние внутреннего роста, собственной эволюции. Это некое интеллектуальное топливо, которое тебя греет и способствует твоему развитию. «Зоопарк» для меня при всем моем уважении к Майку для меня был всегда с таким пресным привкусом, понятно, что это все вторично. Майк и не скрывал этого - ему нравился Лу Рид и он перекладывал его на русский язык, чего и БГ не скрывал и откровенно заявлял, что не претендует на самостоятельное творчество и если нравится песня «Talking Heads», к примеру, то он пишет аналогию на русском языке(«Take me to the river»-«Возьми меня к реке»), практически переиначивая текст. Он, кстати, и продолжает этим заниматься - у него в недавнем альбоме есть однозначная калька с его любимой группы «Демиан Райс». Я был у него на встрече, и они вместе с женой пребывали под впечатлением от их песен, в результате на альбоме БГ есть полное сходство с тем, что они тогда слушали. И это не злой умысел, просто на него так оказывает определенное влияние что-то сильно понравившееся. Наверное, и на Западе то же самое происходит:в Чикаго все играют блюзы, и кто у кого что слямзил разобраться уже нереально. Ссылки присутствуют везде - как в литературе, так и в музыке.

В восьмидесятые круг моего общения среди музыкантов составили «Кино», «Аквариум», «Зоопарк», «Странные Игры», Джоана Стингрей. Приходилось общаться со Свиньей из «Автоудовлетворителей»; парень он, конечно, очень способный был, но у него не было,к сожалению, условий дальнейшего развития и он был раздираем страстями - наркотиками, алкоголем и всем остальным и просто не доводил до логического завершения те интересныеначинания, что были налицо, безусловно. А как автор текстов и интерпретатор этой музыки он был довольно способный.

Ездил я на различные мероприятия и фестивали, которые тогда проходили, но чувство неудовлетворенности меня не покидало, потому что я видел во всем этом вторичность, любительщину и какую-то неполноценность во всем что происходило.

То, что сейчас наша музыка начинает выходить на уровень полной адекватности подкрепляется теми самыми удачными песнями «Воскресенья», «Кино» и «Аквариума», в которых в восьмидесятые и девяностые была стопроцентная адекватность. Если взять сейчас русскую рок-музыку, то примеров полной адекватности не так много. На западе работают мастера типа Принца, который как-то сказал, что есть группы, которые пишут материал, в который явно можно что-то добавить, что-то убрать или переделать его, а он создает вещи, в которых ни ноты ни интонации не требуют ни малейших дополнений - все сделано на 100%. На тот момент, в середине восьмидесятых и с точки зрения звукозаписи и в плане профессионализма музыкантов, а также в смысле концепции, умения писать материал как тексты этой адекватности, конечно, не было. И подспудно все это чувствовали. Тем более, что мы больше слушали западную музыку, качественно сыгранную, качествено сделанную, пускай даже не понимали текстов, на музыкальном уровне воспринимали ее адекватность. Русская рок-музыка всегда сильно страдала от недоделанности.