Сегодня
в мире молодежных увлечений чаще, чем когда-либо прежде, происходят
изменения - то определенная одежда и прическа, то музыкальный стиль, то
новый танец... Порой рождаются эти волны моды за рубежом, но ведь
приходят к нам с вами, причем своеобразно изменяясь, в соответствии с
традициями и ценностями нашего общества.
Надо ли
пугаться этих «криков моды»? Не вернее ли спокойно разобраться, чем они
привлекают, всегда только новизной или есть в них что-то, отвечающее
действительным потребностям, характеру подростков? Об этом и пойдет
речь в нашей новой рубрике: «Мода: крик и эхо».
Москва,
Пушкинская площадь, 26 февраля 1986 года, часов семь вечера. В
подземном переход рядом с метро что-то яркое, громкое, необычное для
зимы. Прохожие недоуменно озираются. Что это?
В этот вечер здесь
состоялось «Прощание с брейком». Пришли многие. Кто знал, умел,
любил... Поставили магнитофоны прямо на асфальт, танцевали, время от
времени выкрикивая: «Прощай, брейк! Брейк умер!» Я спрашиваю ребят, как
же организовали такое мероприятие.
— Да что там, - говорят, - все же знаем друг друга, вот почти все и пришли.
— И что же будет теперь? Вместо брейка?
— Теперь степ. Вы разве не знаете?
Итак,
брейк умер. «Как же, - спросит кто-то, - он и родиться-то как следует
не успел. Только начал появляться по телевизору, и к названию-то едва
привыкли... Стоит ли тогда о нем говорить?»
Брейк, разумеется,
жив. Правда, существует он теперь вдали от наших глаз - кое-где на
дискотеках, в клубах, молодежных кафе. Взрослому попасть туда трудно, а
если уж попадет, то могут и не показать - вдруг он проверяющий какой
или там «общественный товарищ». Можно увидеть брейк и на сцене, но
значительно переработанный, «отредактированный».
И говорить о нем
стоит, потому что брейк - явление, не пустяк. У него и сегодня много
поклонников, но не из тех, кто первым подхватывает модные веяния, а
потом так же легко забрасывает их в пыльный угол в обмен на новые. Его
поклонники сегодня - люди, испытанные невзгодами, доказавшие
приверженность своему танцу на деле. И разве не заслуживают они
интереса?
Поэтому и решили мы сегодня собраться в каком-нибудь
кафе и поговорить о том, что такое брейк. Располагайтесь, уважаемый
читатель, вместе с нами. Знакомьтесь: на нашу встречу пришли народный
артист СССР Вячеслав Гордеев; Владимир Рацкевич, руководитель
брейк-группы «Вектор»; Ирина Скобелева, руководитель ансамбля «Лидер»;
Андрей Борисович Дрознин, преподаватель сценического движения
театрального училища имени Щукина и школы-студии МХАТа,
хореограф-постановщик; Елена Ким, руководитель ансамбля пластического
танца «Синтез».
В разговоре также примут участие и другие
посетители кафе, люди случайные и непосредственно к брейку отношения не
имеющие. Признаюсь, это вымышленные герои, но их вопросы, суждения -
истинная реальность, сконцентрировавшая непонимание, неприятие,
протест, с которым довелось столкнуться во время подготовки этого
материала. Его высказывали и простые люди, и руководящие товарищи,
призванные работать с молодежью, и даже специалисты по культуре. Мы
назовем их просто: посетители А, Б, В...
Первое слово - Владимиру Рацкевичу:
—
Брейк родился примерно четыре года назад на улицах Южного Бронкса,
одного из самых бедных кварталов Нью-Йорка, записав тем самым еще одно
очко по части эстрадных изобретений на счет американских негров.
Музыка
брейка ритмически намного богаче рока и еще более интенсивна. Ритм
определяет здесь все настолько, что гармонические темы, исполняемые на
синтезаторах, оказываются лишь дополнениями.
Посетитель А:
— А часто эта музыка и вовсе на музыку не похожа. Шум. гром. Мелодия или убога, или отсутствует совсем...
Рацкевич:
—
Верно. Именно так она слышится человеку со стороны. Но в нее нужно
вслушаться, к ней нужно прийти через джаз, рок-н-ролл, рок. Активно
используя синкопы, музыка брейка бесконечно импровизирует в ритме. В
этом она ближе джазу, джаз-року. Музыка и танец - это единый организм
брейка, и именно в музыке заложены основные его пластические
особенности.
О пластике мы просим сказать несколько слов Вячеслава Гордеева.
—
Главное в том, что брейк нашел, выработал в себе новый ритмический
рисунок и как результат специфическую экспрессию, которая-то и
воздействует так ошеломляюще на всех нас. Ведь многие элементы,
которыми он пользуется, взяты из пантомимы, цирковой акробатики и по
отдельности уже почти никого не удивляют.
Само слово «брейк»
переводится как «ломать». Что ломать? Ломать привычную линию человека,
традиционные формы его пластического существования. А отсюда и
угловатость, надуманность, аффектация движений. Это в конце концов
молодежный танец, и озорной, и пародийный.
Мне кажется, что
наиболее органичен он для тех, кому пятнадцать - двадцать. Но вот какая
вещь получается - именно в этом возрасте молодежь сильнее всего ощущает
свою зависимость. И когда, например, кто-нибудь из старших замечает,
что молодой человек в танце двигается, как робот, или «бьется», словно
в разрядах электрического тока, ему не терпится применить свою власть
взрослого. А ведь это всего лишь средства танца. Неужели он так пугает
нас оттого, что непонятен?
— Все в конечном счете зависит от
исполнителя, что он выражает и с какой целью. - Слово берет Андрей
Борисович Дрознин. - Любое произведение всегда оказывается окрашенным
личностью исполнителя.
Например, во время работы над спектаклем
«Вестсайдская история», поставленным в школе-студии МХАТа, мы попросили
молодого композитора Михаила Чекалина написать для нас музыку в стиле
брейка. Нам нужна была агрессивная, жесткая тема улицы, четко
противопоставленная вокальным партиям. Михаил уловил наши желания, но,
когда он принес сочиненное, мы просто испугались. Никто не мог и
представить, насколько музыка может быть страшной... Нам пришлось
отказаться от этой, несомненно, талантливой работы, потому что пугать
зрителя в наши планы не входило, но я, например, до сих пор поражен
такой эмоциональной силой.
Посетитель Б:
— Вот вы сами
говорите, что это страшно. А что же тогда в брейке хорошего, что стоит
защищать? Разумеется, он помог вам в создании сценического образа и,
может быть, заслуживает внимания как средство выразительности. Но как
общественное явление, явление улицы это вредно. Брейк разжигает в
молодежи агрессивность, пропагандирует культ силы.
Дрознин:
— Вижу, вы согласились с тем, что брейк - средство выразительности. Так давайте смотреть шире.
Мы
использовали брейк, чтобы выразить на сцене проблемы молодежи, ритм ее
сегодняшней жизни. Но и за информацией об этом стиле мы обратились к
ним самим, потому что никто в труппе так и не знал точно, что это
такое. Нам пришлось брать уроки у ребят из кафе «Кронштадт». Два месяца
они приходили к нам на репетиции. В результате этого общения
выяснилось: для них брейк - прежде всего средство самовыражения.
Почему,
например, мы препятствуем развитию брейка? Вот ведь в некоторых странах
этот танец стал своеобразной заменой других физических форм
соревнования среди молодежи. Создаются целые команды. Танец превратился
в спорт - захватывающий, раскованный, динамичный, - в котором можно
«перетанцевать» команду противника. Пусть у нас он в спорт и не
превратился, остался танцем, но он все равно прекрасно развивает
физически и если вызывает неприятие того, что выражают в брейке
некоторые его исполнители, значит, нужно воспитывать самих
исполнителей, а не запрещать танец. Не он в этом виноват.
И потом
брейк в первую очередь принадлежит самой молодежи, это ее язык. И если
мы хотим увидеть их ближе, узнать про них больше, нужно прислушиваться,
а не затыкать им рот.
Посетитель Б:
— Но почему бы им не
говорить нормальным, человеческим языком? Нет, все стараются на
каком-то иностранном. Чем он их привлекает-то? Тем, что моден?
—
Тем, что современен, - вступает в разговор Ирина Скобелева. -
Стремительный темп жизни, резкие переходы от трагических моментов к
комическим, контрастность восприятия жизни отдельным человеком
определяют ритм, темп танца с резкими остановками, фиксациями позиций.
Спешка,
занятость, сокращение времени для общения между людьми становятся
признаками нашего времени. Когда-то общая песня, с ее большой
эмоциональностью, пронизывающая поющих единством чувства, сегодня
заменяется просто прослушиванием кассет. На танцплощадках редко танцуют
парами, больше каждый сам по себе, внутри себя. Танцы - шейк, твист,
диско - это танцующая группа, здесь нет солистов. Потому-то и темнота в
зале - вроде бы все вместе, но все же каждый по отдельности, не
нуждаясь ни в ком.
В брейке важно не только виртуозное исполнение
танцевально-трюковых элементов, а в первую очередь проявление своей
индивидуальности. Танцующие как бы разговаривают друг с другом, идет
пластический диалог. Брейк - это новое слово в массовом танце,
возвращающее его вновь к общению.
Посетитель В:
— Да, но социальные корни! Где социальные корни этого танца в нашем обществе?
Скобелева:
—
Конечно, брейк зародился в беднейших кварталах американских городов
неспроста. Это социальный протест против равнодушия к отдельному
человеку. Таким ярким по пластике и костюму танцем можно удивить,
остановить, хоть на несколько минут привлечь внимание прохожих. Он и
танцуется там не на танцплощадках, а прямо на улицах, нередко являясь и
единственным способом самоутверждения.
В социалистических
странах, где нет таких противоречий в положении людей, брейк не
протест, а «отпечаток» нашего времени с его проблемами, дефицитом
духовного общения некоторой части молодежи.
К тому же черты этого
танца можно найти в нашем фольклоре. В русском танце, например, так же
как и в брейке, из общего круга в центр выбегают отдельные исполнители
и «выдают» свои коронные номера. Здесь царит соревнование, кто кого
перепляшет, а за счет этого создается и вся атмосфера танца, веселье,
радость единения людей. Даже некоторые трюки брейка на полу похожи на
коленца русского трепака, украинских «ползунков».
Если говорить
об истоках, то заметна и некоторая связь роботизированной пластики
этого стиля с танцами «машин» на эстраде двадцатых годов. Использование
в брейке чисто бытовой пантомимы (стенка, шаги вперед и назад, канат,
мяч) напоминает танцы и массовые гимнастические выступления на
производственную тему. Механизация вообще сильно отразилась в
современных танцах. Существовал даже балет «Болт» на советской эстраде.
Исполнители показывали отдельные процессы работы — кладка стен,
передача кирпича, удары молота... Это всегда жило и в народных танцах,
имитирующих трудовые процессы — прядение, сеяние, работу серпом...
Просто сам труд изменился.
Брейк - это современная форма,
построенная по законам нашего времени. Именно в этом секрет его
привлекательности и для молодежи, и для хореографов, танцоров.
Посетитель Г:
— Простите, но, по-моему, больше уже не секрет? Ведь вы же сами сказали, что брейк умер.
—
Давайте уточним. - Слово берет Елена Ким. - И прежде нужно разобраться,
кто же все-таки его поклонники. Я бы разделила их на три большие
группы. Первая - представители «уличного брейка». У нас это молодежь,
танцующая его на дискотеках, в кафе, - самодеятельные исполнители.
Здесь все происходит по законам массовой культуры, исполнительский
уровень низок, а по части восприятия можно рассчитывать разве что на
интуицию.
Другая группа состоит из профессиональных брейкеров. В
Москве это коллективы «Цектор», «Союз», «Меркурий» и некоторые другие,
хотя не у всех, конечно, одинаково высокий уровень.
Третья группа
- это коллективы более широкого пластического профиля, которые приняли
брейк и сочетают его с другими хореографическими формами; к этой группе
относится и наш коллектив «Синтез».
Интереснее всего особенности
брейка проявляются у профессионалов. Именно они главные носители,
распространители, «теоретики и философы» стиля. Так называемых
любителей привлекает каждый раз что-то новое, но лишь только мода
изменилась, как всех их и след простыл.
Брейк прошел свою первую
стадию, былые его бесчисленные почитатели разлетелись, и именно сейчас
начинается его серьезная жизнь. Сейчас мы наконец можем посмотреть, как
он воздействует на человека, что ему дает.
Посетитель В:
—
Вот-вот. Взгляните на брейкеров со стороны. Крашеные волосы,
неряшливая, пыльная одежда, застывший взгляд. Разве так должен
выглядеть человек нашего общества? Разве может девушка, выделывающая
что-то непонятное на полу, сохранить женственность, притом что вообще
непонятно, кто из них девушка, а кто - парень.
Ким:
— Чтобы
так говорить, нужно хорошо знать этих ребят. Я, например, знаю молодых
людей, которым брейк помог не только определиться, найти свое жизненное
назначение, но и выпутаться из дебрей собственной судьбы. Некоторые
теперь собираются стать профессиональными артистами.
Вы спросите,
как это произошло? Да очень просто. Первое - это сильнейшая
эмоциональность брейка. Можно принимать или не принимать его,
соглашаться или возмущаться, но если вам довелось оказаться среди
зрителей, невозможно остаться равнодушным. Он потрясает и вовлекает
одновременно.
Когда же начинаешь танцевать брейк, неожиданно
замечаешь какую-то комфортность, естественность существования в нем.
Это новая форма пластического мышления, в которой можно выразить все,
нужно только знать, уметь, как. Овладевая ею, человек становится
свободней, по-другому воспринимает музыку, ритм.
Это настолько
увлекательно, что через некоторое время танец почти полностью
захватывает своего поклонника. Постоянное совершенствование - без этого
нет брейка.
Еще один важный момент - брейкеры не употребляют
алкоголя. Помимо того, что пьяным невозможно танцевать, им просто этого
не нужно. Сам танец помогает освободиться от закомплексованности,
зажатости, неудовлетворенности, что часто подталкивает подростка к
выпивке. Брейк помогает им жить.
Наш разговор подходит к концу.
Можно было бы говорить о брейке еще и еще, но, к сожалению, кафе
закрывается и нас просят расходиться.
В заключение хочу привлечь
внимание читателей к тому, что брейк жив. Он существует и как
молодежное увлечение, и как стиль в профессиональном искусстве. На мой
взгляд, это попытка одухотворить мир машин, отыскать гармонию в нашей
автоматизированной, компьютеризированной жизни.
А что же степ,
или, говоря проще, обыкновенная чечетка? Станет ли этот «вскрик» моды
новой проблемой или, как очередной вздох в стиле «ретро», вскоре
забудется? Трудно прогнозировать, но будем внимательны: молодость ищет
свои формы досуга. Поиск этот - явление объективное. В нем будут
успехи, возможны и неудачи.
Но мы можем помочь ему, поддержав перспективное, важное для воспитания молодежи, для понимания мира ее ценностей.
