Альтернативная мода.Карманы для фиги.Итоги.2011

Тем, кто не застал горбачевские времена, любой учебник истории готов доложить, что перестройка — это гласность вкупе с политическим плюрализмом, окончание холодной войны, очереди за покупками по талонам и идеальный повод поговорить, какую страну мы потеряли. Но не только. Для Михаила Бастера, автора фотоэкспозиции «Хулиганы 80-х», это прежде всего объект культурологического исследования. Его выставка в «Гараже» снова посвящена проблематике постсоветской моды, но теперь, после разбора молодежных субкультур, автора волнуют другие вопросы: какой была отечественная мода до появления глянцевых журналов? И кто выступал ее демиургами? Вооружившись подборкой фотографий и комментариями, архивариус перестроечных трендов сам дает развернутые ответы. Причем вместо краткой исторической справки предлагает обстоятельный рассказ, на примерах поясняющий, отчего Раиса Максимовна служила иконой стиля далеко не всем прогрессивным гражданам СССР. «Что такое мода в условиях информационной блокады и прорыва железного занавеса? — говорит Бастер. — Это слухи, сплетни, идеи и легенды, которые воплощались дизайнерами в экстравагантных образах на самодеятельных подиумах и на улице». На фоне образчиков от-кутюр из Дома мод на Кузнецком Мосту, типовых поделок отечественной легкой промышленности и вызывавшего страшный ажиотаж заграничного ширпотреба формировалась своя, замысловатая и диковатая индустрия на коленке. Дизайнером мог стать любой, кто последует древнему завету «шейте сами»: к профессиональным швеям присоединились художники, вдохновленная рок-н-роллом молодежь, предприимчивые фарцовщики, студентки МАРХИ и Полиграфического института. Вместе — и каждый по-своему — они производили самодельные вещи в единственном экземпляре, скроенные не по западным лекалам, а так, как они этот Запад себе представляли. Многие и вовсе пошли иным путем, напротив обратившись к советскому прошлому. Пусть в шутку, ерничая и иронизируя, они умудрились эстетизировать стремительно уходившую действительность. Выпускница Московского архитектурного института Елена Худякова экспериментировала с конструктивистскими эскизами 20-х годов и фантазировала на тему модной телогрейки. Гарри Асса, «министр моды» в придуманном Тимуром Новиковым правительстве «Новых художников», реанимировал найденные на блошиных рынках кители, чекистскую униформу и шапки-пирожки. Выгребая с Тишинского рынка солдатскую амуницию, Катя Микульская ( Катя Мосина) доводила ее до гламурного лоска: так гимнастерки с обрезанными рукавами и спинами легко трансформировались в коктейльные платья. С модой в обыденном смысле все это, конечно, не связать. Каждая коллекция являлась перформансом чистой воды, художественной акцией с фигой в кармане. Псевдовоенная форма Георгия Острецова, где каской оказывается детский горшок, а погонами игрушечные танки — как антивоенный жест, подтрунивающий над имперскими амбициями Страны Советов. Залежи наивного винтажа Александра Петлюры — как предлог для спектакля с пани Броней в главной роли. Футуристичные наряды Кати Рыжиковой из хозяйственных инструментов вроде вил и совков — как арт-объекты, за которые Гор Чахал позовет ее в свой «Театр — Пост». Нарочитая театральность, любовь к буйству форм и материалов станут важной приметой и следующего поколения дизайнеров, променявших рок-н-ролл на рейв, а ветхие пальто на киберпанковые наряды кислотных расцветок. Тем более жаль, что до наших дней авангардная, альтернативная, по-хорошему безумная мода вне вкусового диктата добралась разве что в материалах этой выставки. Пришел пресловутый глянец — и победил.